– Крайне рад, инспектор, что у вас нашлось для меня время, - проворно вскочив из-за стола, залебезил Тарпиц.

Кин удостоил его рукопожатием и присел к столу боком, закинув ногу на ногу.

– Чем могу быть вам полезен?
– осведомился следователь.

– Для начала я хотел бы видеть видеофайлы с места происшествия.

– Вы имеете в виду самоубийство Гронски?

– Я имею в виду его труп, обнаруженный при подозрительных обстоятельствах, - веско поправил Кин.

– Сию минуту, инспектор.

Сев за компьютер, Тарпиц развернул толстую пластину монитора так, чтобы Кин тоже мог видеть изображение.

– Сначала общий вид, - пояснил он, разыскав нужный файл.

Компьютер вывел на монитор изображение: лежащий навзничь на полу труп в синей пижаме, рядом с телом валяется армейский пятнадцатизарядный икстер. Качество съемки оставляло желать лучшего.

– Труп обнаружил утром унтер Басо, если не ошибаюсь?
– спросил Кин.

– Да, в восемь часов.

– Значит, как я понимаю, дверь была не заперта изнутри?

– Совершенно верно.

– Сделайте наезд на задний план, где его постель, - потребовал Кин.
– Да, так. Э, все равно плохо видно. Вы что, любительской "мыльницей" снимали? Верните прежний масштаб.

– Просто без штатива и освещение неудачное, - смущенно объяснил Тарпиц и, крутнув курсорный шарик, восстановил первоначальное изображение.

Еще раз придирчиво рассмотрев взаимоположение трупа и оружия, Кин пришел к выводу, .что оно, пожалуй, подозрений не вызывает.

– Так что там с постелью? Он той ночью ложился спать или нет?

– Одеяло было откинуто, простыня примята. То есть сначала он лег спать, потом встал, зажег свет и... Так сказать, свел счеты с жизнью.

– Или кто-то свел счеты с ним, - гнул свое Кин.
– Почему вы так упорно цепляетесь за версию самоубийства?

Нервно сглотнув слюну, Тарпиц помедлил, потом решился ответить:

– Потому что против этой версии нет веских аргументов. Какие-либо явные признаки убийства отсутствуют, инспектор.

– Говорите, отсутствуют?
– сурово произнес Кин.
– Или вы не сумели обнаружить? Тут, как говорится, две большие разницы. Ну-ну, показывайте еще.

На мониторе появилась отснятая крупным планом голова трупа, размозженная импульсом в упор.

– Так. Ничего интересного. Дальше.

– Это все, инспектор.

– Больше вы ничего не отсняли?
– хмыкнув, удивился Кин.

– Да.
– Тарпиц опустил глаза.
– Видите ли, двух снимков мне показалось вполне достаточно...

– А где снимок стены со следом импульса?

– Разве это столь уж необходимо?

– Разумеется, - проворчал Кин, раздражаясь необходимостью втолковывать азбучные вещи.
– Иначе не установить взаимоположение ствола и головы на момент выстрела.

– Понимаю, но мне показалось излишним...

– Извольте сегодня же сделать дополнительные снимки, - бесцеремонно перебил его Кин.
– Зафиксируйте след импульса, как положено, в трех ракурсах и общим планом тоже.

– Слушаюсь, инспектор, - промямлил следователь.

– Около восьми вечера я буду у себя. Свяжемся по сети, передадите мне все видеофайлы и план места происшествия. Результаты вскрытия уже поступили?

– Да, - несколько оживился Тарпиц.
– В крови никаких следов опьянения, наркотики также исключены. Судя по остаткам пищи в желудке, за час до самоубийства бедняга поужинал. Под столом в корзине для бумаг обнаружена пустая упаковка от армейского сухого пайка.

– Надеюсь, вы провели дактилоскопическую экспертизу оружия?

– Ну конечно, как же иначе. На икстере найдены отпечатки пальцев Гронски. В обойме не хватает одного заряда.

– А обойму проверили насчет отпечатков?
– сразу насторожился Кин.

– Это еще зачем?
– с удивлением уставился на него Тарпиц.

– Проверить не мешает. Займитесь этим тоже, не откладывая.

– Будет сделано.
– Следователь открыл компьютерный календарь-ежедневник и быстро внес в него короткие пометки.

– Ну что ж, а теперь давайте обсудим возможные версии, - предложил Кин. Утром вам дал показания квадр-офицер Ронч. Надо полагать, они приобщены к делу?

– Да, естественно.

– Рад слышать, что хотя бы это естественно, - ядовито молвил Кин. Давайте начнем с разговора между Рончем и Гронски. Итак, за несколько часов до смерти Гронски намеревался расторгнуть контракт и отправиться на курорты Лебакса. По меньшей мере странные планы для унтера, у которого на личном счету всего лишь полторы тысячи кредонов. Одна только неустойка по его контракту составила бы шесть тысяч, не говоря уже о том, во сколько обойдется увеселительная прогулка. Что вы на это скажете?