– Что-о?!

Кин обернулся к стоявшему возле двери Рончу.

– Вызовите двоих десантников, доктора Мерстона необходимо отконвоировать на гарнизонную гауптвахту, - легонько подмигнув, распорядился он.

– Я категорически протестую против подобного обращения! Это произвол! раскипятился ученый.

– Будьте любезны назначить своего преемника на время ареста, - невозмутимо велел Кин.
– Надеюсь, он окажется сговорчивее и не последует за вами..

Между тем Ронч уже вытащил из-за пазухи портативную сетевую рацию, на жаргоне десантников именуемую присебейчиком, откинул крышку с вмонтированным в нее микрофоном и набрал трехзначный номер.

– Привет, Зига, - сказал он.
– Это Ронч, я звоню из лаборатории. Слушай, пришли сюда турбашку с нарядом, надо отвезти на губу одного чудика. Да нет. Что? Конечно.

– Да как вы смеете!
– округлив глаза, гневно воскликнул Мерстон.

– Скажи им, чтоб топали прямо в предбанник, а дальше я их встречу, добавил квадр-офицер.
– Спасибо, пока.

Потрясенный до глубины души, Мерстон не находил слов, чтобы выразить свое возмущение. Ронч защелкнул крышку рации, сунул ее в карман и встал со стула.

– Сейчас прибудет наряд. Разрешите подождать их в холле?
– обратился он к Кину.

– Да, выполняйте.

Хватаясь за интерком, взбешенный ученый предупредил:

– Их не пустят дальше порога!

Небрежным движением Кин протянул руку и преспокойно выдернул шнур из гнезда на корпусе интеркома.

– Звонить будете только с моего разрешения. Я вам его не давал, - пояснил он.

– Учтите, я немедля сообщу руководству концерна об этом возмутительном произволе, - уже не слишком уверенно пригрозил Мерстон.

– Пожалуйста, можете жаловаться кому угодно. Только сначала подождете на гауптвахте, пока я найду голову фабра. Если для этого придется перевернуть всю вашу лабораторию вверх дном, не взыщите.

Между тем Ронч бросил взгляд на свои наручные часы и без особой спешки направился к выходу из кабинета.

– Хорошо, я отдам вам эту голову, - капитулировал Мерстон.

– Ронч, отставить, - скомандовал Кин.
– Арест отменяется.

Остановившись в коридорчике, квадр-офицер снова достал рацию:

– Зига? Опять я. Отбой, турбашку высылать не надо. С чудиком удалось договориться добром. Что? Потом расскажу. Привет.

– Только не надейтесь, что для вас это пройдет безнаказанным, - пообещал нахохлившийся в кресле ученый.
– Имейте в виду, я этого так не оставлю.

Совершив этот своего рода словесный ритуал, традиционный в подобной ситуации, Мерстон безнадежно понурился, даже его неугомонные руки переплелись пальцами и упокоились на рыхлой груде бумаг.

– Давайте не будем препираться, - предложил Кин.
– Где голова?

– Она в подвальном хранилище, в морозильной камере.

– Ну что ж, пойдемте за ней.

– Подождите, я должен составить акт о передаче головы в ваши руки.

– Составляйте.

– Сообщите ваше имя, фамилию, звание и должность.
– Мерстон взял линтер и положил перед собой чистый лист бумаги.

– Элий Кин, секунд-офицер космопехоты, инспектор Генштаба.

– Минуточку, не так быстро...

Мерстон и впрямь написал акт от руки, затем отсканировал его и после преобразования в знаковый набор вывел на принтер в двух экземплярах. Терпеливо вынесший все это Кин прочел документ и расписался на обоих листах. Похоже, кропотливая бюрократическая процедура помогла Мерстону обрести мало-мальское равновесие, во всяком случае, он завизировал акт и подал один из экземпляров Кину без тени враждебности. При таком разительном переходе от ярости к полному равнодушию оставалось предположить, что ученый задумал выкинуть какой-нибудь фортель, однако не замедлило последовать объяснение.

– Если вам так хочется остаться в дураках, не смею препятствовать, язвительно сказал Мерстон, вставая из-за стола.
– А я льщу себе надеждой услышать ваши извинения за совершенно безобразное поведение. После того, как вы сами убедитесь, что эта голова абсолютно бесполезна.

– Вот и прекрасно, - ответил Кин.
– Пари принято. Остановившись на выходе из кабинета в коридоре, ученый открыл один из встроенных шкафов и достал из него квадратный ящик с наплечной лямкой.

– Это криостат, - объяснил он.
– Предупреждаю: поскольку голова отделена от тела, при комнатной температуре с ней можно работать не больше получаса. Потом ее надо поместить обратно в криостат. Иначе начнется разложение тканей.

Мерстон вручил ящик Кину, тот передал его Рончу, после чего все трое покинули кабинет. Вызванный из центрального холла лифт спустился на самый нижний этаж, и Кин с Рончем вышли вслед за Мерстоном в ярко освещенный коридор с некрашеными вибробетонитовыми стенами. Пахло в нем примерно так же, как и в зверинце, только чуть слабее.

– А что вообще находится на этом этаже?
– поинтересовался Кин, потянув носом.

– Казарма фабров, - сразу ответил за Мерстона всезнайка Ронч.
– Лифт у них отдельный, и выход из него с другой стороны, на задах лаборатории.