– Ее брак оказался благом не только для нее, но и для тебя.

– Дамаск, ты ожесточилась.

– Обстоятельства меняют нас.

– Вспомни, в жизни есть много хорошего.

– Только не для меня.

– Конечно, сейчас тебе тяжело, но так будет не всегда. Мир, который мы знали, рухнул. Мы должны строить новую жизнь.

– У тебя это отлично получится на твоей новой ферме. Ты уедешь отсюда и забудешь нас.

– Это правда, Дамаск, я встречу новых людей. Я знаю, повседневные дела оттесняют воспоминания о прошлом, но я никогда не смогу забыть тебя.

– Это легко сказать.

– Я любил твоего отца, Дамаск, и люблю тебя.

– Я была его дочерью. Ты думаешь, твою любовь можно сравнить с моей?

– Все равно это была любовь. Я сжала его руку:

– Я никогда не забуду, как ты рисковал, пытаясь выкрасть для меня его голову.
– Слезы потекли по моим щекам, Руперт привлек меня к себе и нежно поцеловал.

И вдруг я поняла, что если я не смогу испытать с Рупертом большого чувства, о котором мечтала, то, по крайней мере, смогу найти утешение и поддержку и уеду из этого дома. Для меня много значило то, что я не буду видеть мою мать и Саймона Кейсмана вместе. Покинуть этот дом.., я никогда не думала об этом. Я мечтала, что состарюсь в нем, а мои дети будут играть в саду, в котором играла я сама. И мой отец будет радоваться внукам. Эта фантазия никогда не станет реальностью. А Руперт предлагал мне утешение. Он советовал забыть мое горе и начать новую жизнь.

– Ферма недалеко отсюда, - сказал он.
– Между этими землями и владением Ремуса, недалеко от Хэмптона. Я буду жить рядом с тобой и Кейт Мы можем часто встречаться.., если ты не примешь моего предложения. Но я надеюсь, что ты уедешь со мной, Дамаск, и я смогу заботиться о тебе.

– Руперт, - взволнованно ответила я, - ты прекрасный человек. Как бы я хотела полюбить тебя, как должна любить мужа.

– Это придет, Дамаск. Со временем это придет. Я покачала головой.

– А если нет? Я обману твои чувства, Руперт.

– Ты никогда не можешь никого обмануть.

– Ты не знаешь меня. Иногда мне кажется, что я и сама не знаю себя. Уехать отсюда... О, Руперт, я никогда об этом не думала. Я ведь часто хожу на могилу отца...

– Я знаю, и меня тревожит, что ты бродишь по земле Аббатства одна.

– Ты боишься, что там меня подстерегает беда?

– Я боюсь негодяев, которые могут подстерегать тебя там.

– Монахов, возвращающихся в свой старый дом, или призраков?

– Мне тревожно за тебя, Дамаск, давай похороним останки твоего отца в другом месте. Возьмем их с собой. Мы можем сделать святилище в нашем новом доме, и тогда они постоянно будут с тобой. А потом ты построишь для них гробницу.

– О, Руперт, с тех пор, как умер отец, ты понимаешь меня как никто другой...

– Тогда уезжай со мной, Дамаск. Уходи из этого дома, который стал тебе чужим, от людей, которые противны тебе.

Казалось, я так и должна была поступить, но я колебалась. Неужели жизнь всегда компромисс? Я подумала о Кейт, вышедшей замуж за лорда Ремуса ради тех благ, которые он ей дал. Лорд Ремус дал Кейт драгоценности, богатство, место при дворе, и я презирала ее за меркантильность. Но если я соглашусь на предложение Руперта, значит, и я поступлю так же.

– Я не уверена, Руперт, я не знаю, как поступить. Дай мне немного подумать.

Он нежно взял меня за руку. Я знала, как он терпелив, и почувствовала его радость.

– Подумай. Ты же знаешь, я не хочу, чтобы ты делала то, что тебе противно. Помни и о том, что это было и желание твоего отца.

Я помнила об этом, и это тяжелым грузом лежало на мне.

В ту ночь в своей комнате я думала о том, что, наверное выйду замуж за Руперта. Мне было стыдно, что когда-то я думала, что он сватается из-за приданого. Я не правильно судила о нем.

Теперь я не была завидной невестой, а он все еще хотел жениться на мне.

Эта мысль заставила почувствовать к нему нежность.

***

И все же я не могла решиться. Я была в саду, размышляя о будущем, когда появился Саймон Кейсман.

Он сел рядом:

– Клянусь, короткие волосы тебе к лицу. Ты стала даже красивее, чем тогда, когда они были у тебя ниже пояса.

– Я никогда не блистала красотой и не считала свои волосы украшением.

– Твое остроумие всегда забавляло меня.

– Я рада, что тебя можно так легко позабавить. Это благословение в этом печальном мире.

– Ах, перестань, падчерица. Надеюсь, ты не впала в меланхолию?

– Учитывая, сколько выпало на мою долю в этом году, конечно, нет.

– Я бы хотел видеть тебя счастливой.

– Единственное, что может сделать меня счастливой, - это увидеть, как в сад входит отец, живой и невредимый, довольный и недосягаемый для предателей.

– Никто из нас не защищен от предателей, Дамаск.