– Откуда? Все, что мне стало известно, я выложил, как на духу.

– А кто может знать?

– Возможно, бывший шеф безопасности Комиссаров?

– Точно. Этот вполне может знать. Срочно установи, где он отбывает наказание.

– Сделаем.

– И еще... За что убили тогда коммерсанта Виктора Юдашева?

– За отказ с ними сотрудничать.

– Вот именно. А если и причина убийства Шипилина та же? Не верю, что в деловых кругах нет порядочных людей, что все они продались мафии.

Рокотов неожиданно рассмеялся, обнял меня за плечи.

– Узнаю Иванова. За твоими версиями трудно уследить. Нет, все же хорошо, что ты вновь с нами.

От новой, пришедшей на ум мысли я даже приостановился, замер. Рокотов встревоженно спросил:

– Что с тобой?

– Каким образом Говоров оказался в Бийске?

– Он ездил в санаторий "Белокуриха" допросить майора Случанко, дежурившего по городу в ночь убийства Погожева.

– Это убийство двухлетней давности?

– Да.

– Кто знал о его поездке?

– Что ты этим хочешь сказать?
– насторожился Владимир.

– Пока ничего определенного. Просто хочу знать круг посвященных.

– Краснов, естественно, Истомин, Сидельников, я. Проверенная гвардия. Надеюсь, нас ты не подозреваешь?

– Кто еще?

– Мой заместитель полковник Зайцев. Я поручил ему лично курировать это дело.

– Что о нем скажешь?

– Прекрасный специалист. Полста лет. Мне его посоветовал взять в замы Трайнин. Правда, последние полгода с ним что-то происходит, стал хмурым, замкнутым. Пробовал с ним поговорить по душам, но не тут-то было. Ребята говорят, у него проблемы с сыном.

– Срочно узнайте, в чем тут дело.

– Ты думаешь...

– Я всего лишь сопоставляю факты и прихожу к определенным выводам. Это ведь так просто. К примеру, я спрашиваю: почему преступники появились на квартире Забродской раньше вас? Случайно? Возможно. А возможно, и нет. Но когда они оказываются вместе со следователем в Бийске, то это уже очень похоже на закономерность. Из этого вывод: либо у вас в управлении, либо у нас в прокуратуре кто-то роет, кто-то регулярно снабжает мафию ценной информацией о передвижении и замыслах противника. И пока мы с тобой его не вычислим, нет и не может быть у нас с тобой спокойной жизни. Понял?

– При таком раскладе многое проясняется. Сережа, ты молодец!

Я полностью разделял мнение Володи. Мне было не скажу что очень уж хорошо, просто нормально, спокойно. С души будто камень свалился, и я вновь ощутил ногами землю, ее могучее притяжение. Это придавало уверенности. От выпитого слегка кружилась голова. Я полной грудью вдыхал ночной воздух. Смотрел на печальный и слегка удивленный лик луны. Неспешно мерил шагами родной и до боли знакомый город. А рядом шел Володя Рокотов, мой друг - замечательный и очень надежный человек.

И тут я заметил сзади, метрах в двадцати, троих парней. Остановился, достал сигареты, закурил. Они также притормозили, ждали. Что-то здесь нечисто.

– Володя, за нами, кажется, следят.

– С чего бы? Тебе показалось, - неумело разыграл он удивление. И я сразу все понял.

– Это твои парни?

– Ну.

– Чего "ну"?

– Ну мои.

– Ну загну. Удивляюсь, как вам, гражданин начальник, с таким "богатым" лексиконом доверили Уголовный розыск огромной области. Я бы подумал, прежде чем поручить вам командовать хотя бы ротой дебилов.

Рокотов добродушно фыркнул.

– Скучно было без тебя, Сережа.
– Он вдруг обхватил меня за талию и легко поднял.
– Скажи спасибо, что это мои ребята, а не боевики мафии.

– Ну, ей-богу, детский сад какой-то. Что ты меня тискаешь? Какой пример подаешь подчиненным? А ну сейчас же поставь на место!

Я сделал попытку вырваться. Не тут-то было, хватка у него бульдожья.

– Нет, ты сначала скажи спасибо.

– Спасибо, благодетель, за заботу, за ласку! Век тебе этого не забуду. Сей благородный поступок будет навеки высечен на скрижалях истории.

– То-то же, - удовлетворенно проговорил Владимир, выпуская меня из своих медвежьих лап.
– Хватит, научены горьким опытом. Теперь, господин генерал, вы даже, простите, в сортир без сопровождения не сможете сходить. И вообще, ваши передвижения по городу нужно свести к минимуму. Вопросы есть?

– Это же ограничение моих прав. Грубое и беспардонное. А как же свобода личности, о которой вы столь долго и нудно кричали?! Где она, я вас спрашиваю?! Нет, я этого так не оставлю. Я буду жаловаться!