"Пошел ты!"

– Это ты с кем?
– услышал я удивленный голос. Похоже, что уже начинаю беседовать с Ивановым-оппонентом вслух. Замечательно! Хорошо же я выгляжу со стороны, да?! Так недолго и загреметь в психушку

– Да так, кое-что вспомнил.

– Заливай, заливай, - усмехнулся Рокотов. Володя был в курсе моих взаимоотношений с Ивановым-вторым и догадался, кого я только что шуганул. Появилась Дина, неся на подносе огромного румяного гуся. Лицо ее было заплаканным и несчастным. Она поставила гуся в центр уже накрытого стола и, стараясь на меня не смотреть, нарочито строго спросила:

– Почему до сих пор не за столом? Я подошел к ней, обнял за плечи.

– Прости меня, Дина, ради Христа! Я порядочный свинтус. Скажи, что я должен сделать, чтобы ты меня помиловала?

– Как ты мог, Сережа?! Никогда не думала, что ты на такое способен. Ведь Катя... Я... А-а-а!
– Она махнула рукой, закрыла лицо ладонями и убежала в ванную.

– Терпи, Сережа, - попробовал приободрить меня Володя.
– Давай за стол. Выпьем. Авось полегчает.

– Авось да небось, - усмехнулся я, усаживаясь.
– Никогда прежде не слышал от тебя подобных словечек.

– Старею, наверное, - ответил Рокотов, наливая в рюмки водку.
– У нас в детдоме так сторож дядя Петя говорил. Давай, Сережа, выпьем за встречу. Я очень рад, что мы снова вместе. А на Дину не обращай внимания. Пусть проплачется. Такое горе. Она так любила Катю.

– Нет, без Дины я пить не буду, - запротестовал я.

– Ну как знаешь.
– Он поставил свою рюмку на место.
– Ты изучил дело?

– В общих чертах. Чтобы влезть в него досконально, нужна, как минимум, неделя.

– И каковы первые впечатления?

– Ниже среднего. Пока вы лишь плелись в хвосте событий, добросовестно фиксируя их на бумаге, и если бы не Говоров, то было бы вообще глухо, как в танке. Жаль парня. Он был прирожденным следователем.

– Да, - кивнул Рокотов.
– А ты показания Свалова читал?

– Читал.

– И как тебе идея мафии взять все в свои руки? Неужели это возможно?

– Еще как возможно. Идея не нова. Ее контуры просматривались уже при расследовании дела Полякова. Уже тогда мафия предприняла первые шаги к консолидации и была близка к тому, чтобы взять всю экономику области под контроль. Осуществлению этой "благородной" цели помешали тогда мы с тобой.

– А что толку, - хмуро проговорил Володя.
– Теперь они собираются взять под контроль экономику всей страны. Неужели там, - Рокотов поднял глаза к потолку, - этого не видят?

– Там, Володя, уже все давным-давно куплены мафией вместе с потрохами.

– Что же делать?

– Спроси что-нибудь полегче. Работать. Иного нам не дано. И попытаться помешать этим планам. Как говаривал ваш детдомовский сторож, авось получится. В это время вернулась Дина. Виновато глядя на меня, проговорила чуть слышно:

– Извини, Сережа! Я что-то совсем расклеилась, встретила, называется, гостя.

– Это ничего, Дина. Живые оплакивают умерших. Давайте выпьем за светлую и незабвенную память о ней. Молча выпили. Грустный получился у нас ужин. Рокотов вызвался меня проводить. Мы решили прогуляться до моего дома. Ночь была тихая, теплая, даже душная, будто не середина августа, а зенит лета. Высокое небо с мириадами ярких звезд было парадно-торжественным. Где-то там обретает сейчас душа моей Кати. Ей там хорошо и покойно. Я это знаю. Практически сам там побывал, да выкарабкался. Но также верю и в то, что она отдала бы все на свете, лишь бы оказаться здесь, рядом с нами...

– А где дочь?
– спросил Рокотов.

– Отдал пока Лене;

– Как она? Как Павел? Давненько его не видел.

– Нормально. Весь в батяню.

– Это точно, - согласился Владимир.
– Вылитый. Да, совсем забыл сказать. Сегодня мне звонили из Бийска. Оказывается, там Говоров задержал по подозрению в убийстве Трубициной капитана Центрального управления милиции Камышева.

– Вот оно что. Похоже, что он зацепил что-то очень существенное. Потому-то его и поторопились убрать. А гаденыша привезут - поговорим.

– Увы... Во время этапирования в Новосибирск Камышева убили прямо в поезде.

– Вот черт! Оперативно, сволочи, работают. Их системе безопасности можно позавидовать. Это тебе никого не напоминает?

– Ты имеешь в виду Полякова?

– Вот именно. И вообще меня последнее время не покидает чувство, что мы вновь с ним столкнулись.

– Не говори глупостей. Ты ведь знаешь, что ему определили двенадцать лет.

– Я, конечно, не берусь утверждать, но только почерк... Да. А что, если мы тогда одну голову у этой страшной гидры под названием Предприятие не заметили и теперь она восстановила свое былое величие? Ты ведь работал внутри этой системы, не знаешь, кто бы это мог быть?