Вера заулыбалась, восхищенно глядя на брата: Для нее он сразу стал героем, победившим самого Бармалея.

– А ты на коне когда-нибудь скакала?
– спросил он.

– Нет!
– вздохнула девочка.

– Тогда садись.

Павел встал на четвереньки, присел, чтобы Вера смогла на него взобраться. Сестра была в неописуемом восторге. Тут же взгромоздилась ему на спину, крепко ухватившись ручонками за тенниску.

– И-го-го!
– заржал Павлик и "поскакал" в свою комнату.

Мы с Леной, глядя на них, невольно разулыбались.

– Дети скорее находят общий язык, - сказала она.
– Сережа, ты немного поскучай. Я накрою на стол. Будем ужинать.

– Я тебе помогу. Не люблю сидеть без дела.
– На кухне спросил Лену: - А где Вадим?

– Кто это?!
– сделала она удивленные глаза.

– Ну ты даешь!
– рассмеялся.
– Насколько я помню, так звали твоего последнего мужа. Или я что-то путаю?

– Не знаю, не знаю. Год назад в этой квартире действительно обретался какой-то жалкий тип. Кто такой? Возможно, это именно тот, кто тебя интересует. Однако ни фамилии, ни имени его я не спрашивала.

– С тобой не соскучишься. А кто обвинял меня когда-то в излишней юморилизации жизни?

– С кем поведешься.

Через полчаса все уже сидели за столом и ели мои любимые сибирские пельмени.

– Как закончил девятый?
– спросил я сына. Павел хмыкнул, пожал плечами, насмешливо взглянул сначала на меня, затем на мать.

– Ни фига, блин, заявочки! Ма, ты видела? Мой папа вдруг вспомнил о родительских обязанностях!

В слове "папа" он на французский манер сделал ударение на втором слоге. Получилось смешно. Я невольно залюбовался сыном. Моя школа! Этому палец в рот не клади.

– Павел, как тебе не стыдно!
– возмутилась мать.
– Ты что здесь представление опять устраиваешь?!

– А я чё. Я ничё. Во всем беру пример с родителя своего.

Я рассмеялся, мне стало хорошо.

– Не знаешь, случайно, как поживает мой друг Миша Краснов?

– Плохие у него дела, Сережа, - понурилась Лена.

– А в чем дело?

– Он в больнице. С инфарктом.

Новость была ошеломляющей. Чтобы Миша Краснов - и вдруг с инфарктом?! Если уж его достало, то что говорить об этом вечно рефлексирующем Иванове?

– Дела!.. Когда это случилось?

– Вчера вечером. Мне Валентина позвонила.

Валентина Краснова была лучшей Лениной подругой. Меня всегда удивляла их дружба. Что могло связывать блистательную и несколько надменную красавицу Лену и простоватую и простодушную Валентину? И тем не менее они подруги - не разлей вода. Валентина умела уступать. Вероятно, это и предопределило прочность столь странного союза. Черт, как обидно за Мишу.

– Подробностей не знаешь?

– Валя сказала, из-за неприятностей на работе. Убили следователя какого-то, его помощника. А будто в него стреляли.
– Лена тяжело вздохнула. Когда же все это прекратится! С каждым днем все страшнее становится жить. Я вся испереживалась за Павлика. Он чуть задержится, а я уже места себе не нахожу.

– К Мише пускают?

– Вряд ли. Он ведь пока в реанимационном отделении. Впрочем, на этот вопрос тебе лучше ответит Валентина. Позвони ей.

Валентина сразу заплакала, запричитала, да так, что у меня мороз прошел по коже.

– Что ты его раньше времени отпеваешь?!
– нарочито грубо прикрикнул на нее.

Немного успокоившись, она сказала печально:.

– Вот видишь, Сережа, как получилось? А ты все подтрунивал над ним флегматик, мол, нервы как у слона. Оказывается, и у "слона" сердце не камень. А я тебе пыталась вчера дозвониться, но телефон не отвечал. Откуда ты узнал?

– Лена сказала. Я сейчас звоню от нее.

– Так ты что, вернулся, что ли?

– Думаю, насовсем.

– Вот Миша порадуется. Последнее время он часто о тебе вспоминал.

– Как он? Что говорят врачи?

– А что врачи? Как всегда, успокаивают. Уверяют, что все будет хорошо.

– Иначе и быть не может. Ты его видела?

– Только через щелку. Лежит бледный - краше в гроб кладут!
– Она вновь заплакала.

– Ты когда собираешься в больницу?

– Завтра утром.

– На машине?

– Да. А что?

– Заезжай за мной. У меня появилась идея, как к нему прорваться.

– Хорошо. Заеду. В девять часов. Только вряд ли у тебя получится. Там завотделением зверь.

– Попытка не пытка. До встречи!

Глава 3

Увидев меня в генеральском мундире, Краснова удивленно охнула:

– Ой, Сережа! Какой же ты красивый! Вот бы Мише глянуть на тебя.

Я обошел их старенький "москвичек", любовно похлопал его по крылу. Сколько связано с этим пенсионером воспоминаний, как приятных, так и не очень. Открыл дверцу, сел рядом с Валентиной, поцеловал ее в ядреную щеку. За эти два года она сильно раздобрела.