Молодая фотомодель Эллисон Паркер снимает квартиру в многоэтажном здании. Вскоре она знакомится с необычными соседями, один из которых — полусумасшедший старик с ручным попугаем — особенно привлекает её внимание. Но это были ещё цветочки. Ягодки начались, когда выяснилось, что на самом деле этих соседей не существует...Сходит ли Эллисон с ума? Или тут скрыт некий зловещий заговор?...
Джефри КОНВИЦ
СТРАЖ
ПРОЛОГ
На столе лежала папка, в правом верхнем углу которой печатными буквами было выведено:
ЭЛИСОН ПАРКЕР.
Холеная рука, державшая листок бумаги с подробным жизнеописанием Элисон Паркер, открыла папку и вложила туда листок.
Поверх папки Паркер легла еще одна - с надписью ТЕРЕЗА. Настольная лампа погасла.
Aeaaa 1
Oакси катилось по 1-й авеню мимо здания ООН, мимо моста на 59-й улице, мимо многочисленных баров. Погруженная в свои мысли, она склонила голову на стекло. Неужели это действительно произошло? Или сейчас раздастся звонок будильника, она проснется, щурясь от солнечных бликов на закопченных окнах, и в тот момент, когда будет сбрасывать в себя одеяло и вытирать испарину со лба, осознает, что все четыре последних месяца были лишь кошмарным сном. Все, что она перенесла и увидела за это время больница, похороны, страдание и отчаяние, ожидание, а порой и желание смерти отца, - все рассеется, подобно миражу. Это было уже однажды, семь лет назад, когда она ушла из дома, как ей казалось, навсегда. Она усмехнулась. Нет, как ни тяжело в это поверить, все произошло в действительности. Закрыв глаза, она размышляла о Нью-Йорке. Не такое уж и плохое место, если привыкнуть. Здесь она была счастлива. Если на то пошло, она и помыслить не могла о возвращении в Индиану тогда, в июле. Выскочив из душа, задыхаясь, она сняла телефонную трубку и услышала умоляющий, плачущий мамин голос: "Он умирает. Приезжай". Можно было отказаться? Наверное. Каждая клеточка ее тела противилась этой поездке. Но если бы она тогда оставила маму одну, она в жизни бы себе этого не простила. Она должна была вернуться, плюнув на все. Даже на Майкла. И нечего часами перебирать в памяти все последующие события. Она выжила - физически и духовно - и это главное. Все позади.
Такси свернуло на 71-ю улицу и подъехало к современному тридцатиэтажному зданию.
Дверь распахнулась, появился привратник.
– Мисс Паркер!
– радостно воскликнул он.
– Здравствуйте, Джордж, - сказала Элисон, улыбаясь.
Она была красива. Высокая и стройная. С шелковистой кожей и длинными темными волосами, струящимися по плечам до середины спины. С изящным носиком и необычайно синими глазами. Элисон выглядела моложе своих двадцати шести лет.
– Как вас долго не было, - сказал Джордж.
– Да, долго, - улыбнулась она. Джордж всегда так любезен и искренне внимателен. Он нравился ей.
– Почти четыре месяца.
– Элисон вышла из машины и пошла по направлению к дому.
– Ну, как вы здесь поживаете?
– спросила она.
– Прекрасно, - ответил привратник, наклоняясь над багажником.
– Как ваша семья?
– Хорошо, очень хорошо.
– Он принялся вынимать ее багаж.
– Я часто спрашивал мистера Фармера о вас.
– Надеюсь, он говорил только хорошее?
– Самое что ни на есть лучшее, - улыбнулся Джордж; его мощные мускулы напряглись под тяжестью багажа.
"Надо не забыть дать ему хорошие чаевые, - подумала Элисон, - просто в знак дружеского расположения. И поблагодарить Майкла за столь несвойственное ему проявление нежности и благоразумия".
– Мистер Фармер дома?
– спросила она. Конечно же, он дома. Ждет. Ведь сегодня день ее возвращения.
– Нет, он вчера уехал из города.
– Как?
– Когда они в последний раз разговаривали по телефону, он даже не упоминал об этом.
– Он оставил для вас записку. И велел передать, что вы можете жить в его квартире.
Они вошли в дом. Джордж опустил багаж на пол, вернулся к машине, принес два оставшихся чемодана, поставил их рядом с предыдущими и скрылся за дверью В маленькой комнатке. Мгновение спустя он появился с конвертом в руках.
– Мистер Фармер велел, чтобы я лично передал это вам.
– Он поклонился, явно довольный своей исполнительностью.
Элисон с благодарностью улыбнулась и взяла конверт. Быстро надорвала его, вынула записку и прочла:
Элисон!
Прости, что не смог встретить себя. Вынужден был в пятницу уехать в Олбани. Дела. Буду во вторник. Увидимся.
Майкл.
Р. S Позвоню вечером в субботу.
Она сложила листок и спрятала в сумочку. Да, это в духе Майкла - исчезнуть именно тогда, когда она больше всего нуждается в нем. И оставить записку, больше напоминающую телеграмму. Коротко. Ясно. Без малейших эмоций. В этом он весь. Пытаться изменить его бесполезно, да и не нужно. Если бы Элисон задумалась на эту тему, то скорей всего пришла бы к выводу, что именно в этой манере общения - деловой, лаконичной - и заключен секрет обаяния Майкла. И как приятно порой заставлять его сбрасывать маску и обнажать свои столь тщательно скрываемые чувства. Помолчав с минуту, Элисон обернулась к Джорджу.
– Поможете мне с багажом?
– Конечно, мэм, - ответил он, легко подхватил чемоданы и пошел по направлению к лифту.
– Мистер Фармер говорил, вы съехали со своей квартиры.
– Да, ведь я не знала, на сколько уезжаю. Так было удобнее.
– Помолчав, Элисон добавила: - Завтра утром собираюсь начать искать новую. Хорошо бы, в каком-нибудь старом доме.
Она нажала кнопку лифта и наблюдала, как огонек перемещается по шкале вниз от цифры "7".
– Погода стояла плохая, - сказал Джордж.
– Дожди лили, и холод как на Северном полюсе.
– Я знаю.
– Вам повезло, что вас здесь не было.
– Да, - согласилась Элисон, хотя дома было, пожалуй, еще дождливее и холоднее.
Они вошли в подъехавший лифт. Кабина мягко поднялась на десятый этаж. Джордж отпер дверь квартиры 10-Е.
Элисон щелкнула выключателем.
– Положите все просто на пол. Я разберусь. Он поставил багаж и принял от нее пятидолларовую бумажку.
– Спасибо Если что-нибудь понадобится, позвоните.
Джордж вышел, Элисон заперла за ним дверь и тяжело вздохнула. Она устала. Сегодня был долгий день: прощание, полет, унылый путь до Манхаттена. Опершись ногой о чемодан, Элисон огляделась. Прямо перед ней располагалась гостиная. Справа - столовая. В меблировке чувствовалась милая небрежность, присущая холостяку. Никак он не выбросит свой линялый диван, и этот коврик, и дурацкий портрет Наполеона Бонапарта. Надо непременно поговорить с ним об этом.