– Итого, - задумчиво протянул Пуаро, - Исчезли два человека: премьер-министр во Франции и О'Мерфи в Лондоне.

Он вопросительно посмотрел на лорда Эстера, но тот лишь обескураженно развел руками.

– Знаете, мосье Пуаро, если бы вчера кто-то намекнул мне, что О'Мерфи предатель, я рассмеялся бы этому человеку в лицо.

– А сегодня?

– А сегодня я не знаю, что и подумать. Пуаро серьезно кивнул и снова взглянул на свои часы-луковицу.

– Насколько я понимаю, у меня carte blanche', господа, - во всех отношениях, да? Я должен иметь возможность попадать куда мне нужно в любое время - как только мне это потребуется.

– Разумеется. Через час в Дувр отправляется специальный поезд с лучшими силами Скотленд-Ярда. В вашем распоряжении постоянно будут находиться боевой офицер и служащий уголовной полиции. Этого достаточно?

– Вполне. И еще один вопрос, перед тем как вы уйдете, мосье. Что заставило вас прийти? Я имею в виду, прийти сюда? Я так мал и незаметен в этом вашем великом Лондоне...

– Мы разыскали вас по рекомендации и горячему настоянию одного вашего великого земляка.

– Comment? <Как? (фр.)> Мой добрый друг префект? Лорд Эстер покачал головой.

– Особа гораздо более высокая. Чье слово некогда было законом в Бельгии. И в недалеком будущем - Англия поклялась в этом!
– будет снова.

Рука Пуаро взлетела в торжественном салюте.

– Да будет так! Мой повелитель не забывает... Мосье... Я, Эркюль Пуаро, буду служить вам верой и правдой. Бог даст, еще не слишком поздно. Но пока все темно... Пока ни малейшего просвета...

– Ну что, - нетерпеливо вскричал я, как только дверь за посетителями закрылась.
– Что вы об этом думаете?

Мой друг торопливо, но как всегда ловко и аккуратно собирал свой дорожный саквояж. Он задумчиво покачал головой.

– Не знаю. Право, не знаю. Мой разум оставил меня.

– Однако вы заметили, что, чем возиться с похищением, куда проще было бы хорошенько ударить его по голове, - не унимался я.

– Прошу прощения, mon ami, я так не говорил. Вне сомнения, похищение - это как раз то, что им нужно.

– Это почему же?

– Потому что неуверенность порождает панику. Это во-первых. Погибни премьер-министр, катастрофа была бы ужасной, но очевидной - с ней рано или поздно справились бы. В нашем же случае мы наблюдаем полнейший тупик. Объявится премьер-министр или нет? Жив он или мертв? Никто не знает, и, пока это так, не будет предпринято ничего определенного. А как я уже сказал, неопределенность порождает панику, то есть именно то, ради чего и стараются наши враги. Опять же, если похитители держат премьер-министра в каком-нибудь укромном месте, у них большое преимущество: они могут договариваться с обеими сторонами. Немецкое правительство отличается отвратительной скаредностью, но в данном случае из него наверняка удастся вытянуть весьма приличную сумму. И наконец, похищение, в отличие от убийства, не карается смертной казнью. Как видите, это именно то, что им нужно.

– Но если так, почему они сначала пытались его убить? Пуаро раздраженно дернул плечом.

– А вот этого я как раз и не понимаю! Необъяснимо! Невероятная тупость! Подготовить - и прекрасно, кстати сказать, подготовить - похищение, а потом взять и чуть не пустить все насмарку ради дурацкого спектакля, достойного разве что дешевого вестерна, и такого же не правдоподобного. С кучей людей в идиотских масках, всего в двадцати милях от Лондона!

– Возможно, эти два происшествия никак не связаны между собой, предположил я.

– Да нет же, Гастингс, не бывает таких совпадений. Теперь дальше: кто, собственно, предатель? Без него тут никак не обошлось; по крайней мере, в первом случае. Но кто: Дэниелс или О'Мерфи? Это непременно один из них, иначе почему машина свернула с маршрута? Сомнительно, чтобы премьер-министр участвовал в попытке собственного убийства. Сам ли свернул О'Мерфи, или ему приказал Дэниелс?

– Конечно, сам.

– Очевидно, поскольку, прикажи ему Дэниелс, премьер-министр наверняка поинтересовался бы о причинах такого распоряжения. Однако здесь слишком много "если", и все они противоречат друг другу. Если О'Мерфи чист, почему он свернул? А если нет, почему уехал, как только стали стрелять, спасая тем самым жизнь премьер-министра? И опять-таки: если он честен, то почему, доставив премьера на вокзал, тут же прямиком направляется в логово врага?

– Выглядит скверно, - признался я.

– Будем последовательны. Что мы имеем за и против каждого из этих двух? Сначала О'Мерфи... Против: подозрительный сход с маршрута, ирландское происхождение и крайне сомнительное исчезновение. За: поспешность, с которой он вывел машину из-под обстрела, спасая жизнь премьер-министра, служба в Скотленд-Ярде и - исходя из доверенного ему поста - отличный послужной список. Теперь Дэниелс. Против: кроме неясного происхождения и совершенно не подобающих англичанину способностей к языкам, нет ничего. (Простите, mon ami, но как полиглот вы решительно не состоялись.) За: найден усыпленным, связанным и с кляпом во рту, что вроде бы говорит о его непричастности.

– Это мог сделать и его сообщник - для отвода глаз. Пуаро покачал головой.

– Французская полиция знает толк в таких штучках. Кроме того, по достижении цели, то есть удачном похищении премьер-министра, ему не было нужды оставаться. Нет, его сообщники могли, конечно, усыпить его и связать, но лично я не в состоянии понять, чего бы они этим добились. Отныне и до тех пор, пока дело не прояснится, он будет совершенно для них бесполезен, находясь под пристальным наблюдением полиции.

– Может, он должен был направить их по ложному следу?