– За последнее десятилетие в нашей жизни многое изменилось. Мы живем в новом, демократическом обществе, в котором все зависит от тебя самого. Но нельзя забывать, что есть люди, которые умеют зарабатывать деньги, и есть те, кто не умеет. Я считаю, что государство не должно мешать первым и обеспечивать достойный уровень заработка вторым. Еще могу добавить, что мой Фонд построил две церкви - от фундамента до крестов - и полностью финансирует три благотворительные программы. Кроме этого, мы оказываем спонсорскую помощь нашим спортсменам, занимаемся вопросами организации отдыха для малоимущих семей и...

– Хорошо-хорошо, спасибо, Александр Николаевич!
– остановил его ведущий программы.
– Это все, конечно, очень интересно, но, мне кажется, уводит нас от главной темы. Теперь ваш вопрос, прошу...

Саша перевел глаза на Каверина. Тот встретил его взгляд снисходительной полуулыбкой. "Сука..." - подумал Белов. Он начал нервничать - ему не нравилось поведение ведущего, а главное - Саша был недоволен собой, своим первым ответом, каким-то суетливым и многословным, словно он в чем-то оправдывался...

– У меня к Владимиру Евгеньевичу личный вопрос, - твердо, даже, пожалуй, жестко произнес Белов.
– Скажите, по какой причине вы покинули службу в органах?

– Хороший вопрос, - важно кивнул Каверин.
– Да, за восемь лет службы в милиции мне удалось сделать немало, но, к сожалению, не все, что хотелось бы. Остались на свободе и даже, как видим, процветают те, кто должен сидеть за решеткой.

– Вы не ответили на мой вопрос, - упрямо покачал головой Белов. Из-за чего вы ушли со службы, уважаемый? И как у вас лично обстоят отношения с законом?

– Ну уж если мой оппонент завел речь о законе, - театрально развел руками Каверин, - то пусть расскажет о той стороне его деятельности, которая, мягко говоря, не согласуется ни с гражданским, ни с уголовным правом.

Белова было уже не остановить, он завелся и наступал, давил, пер напролом:

– Я готов поделиться с вами, - нервно прищурившись, отвечал Саша, - но только в обмен на информацию, например, о том, как вы оказались в Чечне и на чьей стороне принимали участие в боевых действиях?!..

Ведущий видел, что обстановка в студии накаляется и неумолимо выходит из-под его контроля. Он навалился на стол между спорящими и успокаивающе поднял руки.

– Господа, господа, прошу соблюдать корректный тон диалога! взмолился он.

Соперники замолчали. На мгновение в студии повисла напряженная тишина. После крохотной паузы ведущий кивнул Каверину.

– В отличие от господина Белова, я готов аргументировать каждое свое слово, - ледяным голосом отчеканил Каверин.
– Я утверждаю, что он возглавляет организованное преступное сообщество, члены которого в данный момент находятся здесь, в студии. Сам господин Белов в свое время находился под следствием по обвинению в убийстве, но совершенно случайно сумел ускользнуть от правосудия.

Белов усмехнулся:

– Я хочу пояснить вам, Максим, и всем телезрителям, что сейчас господин Каверин цитирует свою листовку - "Братва рвется к власти", да? которую, кстати, они сами же с целью провокации выкрали и сожгли!

Каверин демонстративно рассмеялся, снова развел руками и, поигрывая желваками на скулах, спросил:

– Максим, позвольте мне в качестве следующего вопроса продемонстрировать избирателям небольшой видеоряд, который снимет все неясности в отношении моего оппонента.

– Да, пожалуйста, это не противоречит нашему регламенту, - поспешно согласился ведущий. Похоже, он был предупрежден о видеозаписи.

"Ну вот я тебя и расколол, Володенька!
– подумал вмиг ставший совершенно спокойным Белов.
– Теперь главное, чтобы Антоха не подкачал..."

Наверху, в аппаратной, режиссер быстро скомандовал:

– Лена, заставку.

Девушка за пультом тут же что-то переключила, и внизу, на студийном мониторе появилась эмблема Центризбиркома.

– Кассету давайте, - протянула руку она. Вадим шагнул вперед, торопливо вынул из футляра кассету и передал ее девушке.

– Хиросима!..
– ехидно подмигнул он невозмутимым Гудвинам.

Вставив кассету, девушка нажала кнопку "Play". На ее рабочем мониторе появились смеющиеся Фил, Космос и Белов. Она остановила запись и кивнула режиссеру:

– Готово.

Тот наклонился к микрофону.

– Внимание, включаю запись, - прогремел в студии его голос.

Торжествующе взглянув на Сашу, Каверин повернулся к студийному монитору. Заставка Центризбиркома исчезла и...

На экране монитора лысый гробовщик почтительно склонился над рукой надменного Дона Корлеоне в исполнении Марлона Брандо.