Она говорила:

– Мы очень близкие друзья.

– Мы иногда спим.

– Мы хорошо проводим время вдвоем.

– Они не знают Джерри МакКеннона.

– Они не знают друг друга.

Тем не менее три разных человека, не знающие друг друга, определили свои отношения с Мэрилин Холлис буквально одними и теми же словами. И у каждого из них оказалось надежное алиби на ночь воскресенья или утро понедельника – когда МакКеннон убивал себя или же убивали его.

Нелсон Райли катался с этой дамой на лыжах в Вермонте.

Чип Эндикотт в воскресенье вечером присутствовал на банкете Ассоциации адвокатов, а рано утром в понедельник уже был на своем рабочем месте.

В воскресенье вечером Холландер посетил музыкальный вечер в Рэнделл Форбз Холл в Спрингфилдовском Центре. В понедельник утром, когда, по всей вероятности, МакКеннон испускал последний вздох, цепляясь за телефон, Холландер ехал на метро в свою бухгалтерию компании «Кайли, Бенсон, Маркс и Рудольф».

И все открыто, на виду у множества людей.

Однако Уиллис не мог отделаться от чувства, что он три раза просмотрел одну и ту же пьесу, где главную роль играют три различных актера, повторяя слова драматурга в своей собственной творческой интерпретации.

Была ли этим драматургом Мэрилин Холлис?

Не сняла ли она трубку в ту самую минуту, как из ее дома вышли полицейские, чтобы позвонить Нельсону, Чипу и Бэзу, и сообщила им, что у нее только что была полиция и что она будет очень благодарна, если они скажут копам, что являются ее старыми, хорошими друзьями и в жизни не слышали о Джерри МакКенноне.

Но если это и так – то почему?

У нее самой железное алиби.

Да и у других тоже.

Если бы только они не говорили одно и то же.

Ну и что? Может быть, у всех были с ней одинаковые отношения.

Возможно, Мэрилин совершенно точно определила для них, что значит «дружба», и да поможет Господь тому бедняге, кто хоть на дюйм отклонился от предписанного курса.

Возможно.

– Расскажите мне о них поподробнее, – попросил он.

– Да нечего особенно и рассказывать, просто хорошие друзья. – И вдруг неожиданно спросила: – А вы кого-нибудь убивали в своей жизни?

Он с удивлением воззрился на нее.

– Почему вы спрашиваете?

– Так. Из любопытства.

Он немного помолчал, затем сказал:

– Да.

– И как вы себя чувствовали?

– Мне кажется, что это я пришел вас спрашивать.

– Да черт с ними с вопросами, – отмахнулась она. – Я уже поговорила с ними всеми и точно знаю, что вы говорили и что говорили они, так что незачем к этому снова возвращаться. Ведь вы пришли сюда, потому что они вам рассказали совершенно одно и то же, так ведь?

На сей раз пришла его очередь хлопать глазами.

– Разве не так?

– Ну... в общем, в общем, да, – промямлил он.

– Вы говорите совсем как Бэз, – засмеялась она. – Я его обожаю, он такой душка. Я обожаю их всех, они хорошие друзья.

– Да. И они так сказали.

– Я прекрасно знаю, что именно они вам сказали. И вы решили, что они лгут, что это я их научила. Но зачем мне это делать? И разве не можем мы действительно относиться друг к другу именно таким образом? Просто как очень хорошие друзья? Все мы? Только по отдельности?

– Возможно.

– А у вас есть близкие друзья, мистер Уиллис?

– Да.

– И кто?

– Ну...

– Ага, опять вы говорите, как Бэз.

– У меня есть друзья, – сказал он и впервые в жизни подумал, а так ли это.

– И кто они? Тоже полицейские?

– Да.

– Женщины-полицейские?

– Некоторые из них – да.

– Так кто ваши друзья?

– Ну... я не думаю, что моих знакомых женщин-полицейских можно так назвать в вашем понимании слова «друзья»... нет, пожалуй, нет.

– Тогда кто они вам? Любовницы?

– Нет, ни одна из женщин, с которой я встречаюсь, не является полицейским.

– А у вас вообще есть настоящие друзья среди женщин? Женщин, которых вы могли бы назвать настоящими и близкими друзьями?

– Ну...

– Вы очень хорошо пародируете Бэза, мистер Уиллис. Так что, мне так и продолжать называть вас мистер Уиллис? А как ваше имя?

– Харольд.

– И именно так и называют вас ваши друзья?

– Они зовут меня Хэл.

– Можно я тоже буду называть вас Хэл?