Шрифт:
– Ну...
– Ой да ладно тебе. Клянусь Богом, я его не убивала! Расслабься. Пей виски, грейся у огня, зови меня Мэрилин. Расслабься!
– Ну...
– Хэл, – сказала она.
– Что?
– Расслабься, Хэл.
– Я расслабился, – ответил он.
– Нет, ты не расслабился. Я знаю, когда мужчина расслабляется, а ты – нет. Ты очень напряжен. Это потому, что ты считаешь, что это я убила Джерри и именно поэтому угощаю тебя виски и приглашаю погреться у своего огня, разве не так?
– Ну...
– Если хочешь быть моим другом, будь со мной откровенен, договорились? Ненавижу лицемеров. Даже если они и копы.
Уиллис не мог скрыть своего удивления. Он быстро сделал глоток виски – чтобы убедиться, что не спит, что находится при исполнении своих обязанностей и ему необходимо задать несколько важных вопросов, и затем спросил:
– Да, но вы не можете не согласиться, – три разных человека говорят мне одно и то же, это, мягко говоря, выглядит несколько странно...
– Ничего подобного, – возразила она. – Никто из них совершенно не умеет лгать, именно поэтому они мои друзья. Вот что нам нравится друг в друге, Хэл. Отношения, полностью лишенные всяческого притворства и вранья. Тебе когда-нибудь приходилось слышать о таких отношениях?
– Ну... да нет, пожалуй.
– Ты много потерял. Еще налить?
– Я знаю, у вас встреча...
– Она подождет, – Мэрилин встала с дивана.
– Того же?
– Да, пожалуйста, – Уиллис протянул стакан и не отрываясь следил за ней, пока она двигалась к бару.
– Смотришь на мою попку? – спросила она.
– Ну...
– Если да, – так и скажи.
– Да, смотрел. До тех пор, пока вы об этом не заговорили.
Она вернулась, протянула ему наполненный стакан и села рядом.
– Расскажи мне о мужчине, которого ты убил.
– Это был не мужчина.
Уиллис давно ни с кем не говорил об этом. Не хотел говорить и сейчас.
– Значит, это была женщина.
– Нет.
– Тогда кто же?
– Оставьте это, – сказал он. Он выпил виски одним глотком и встал: – Мисс Холлис, я знаю, что вы заняты, так что мне, пожалуй, лучше...
– Испугался? – спросила она.
– Да нет, не особенно.
– Тогда сядь.
– Зачем?
– Потому что мне нравится с тобой разговаривать. Именно с разговора все это и начинается.
Он взглянул на нее.
– Что это?
– Что значит «что»? Что значит «это»?
– Я пришел сюда с улицы...
– Да и...
– Вы чуть не накинулись на меня, когда мы встретились в первый раз...
– Это было в первый раз.
– А теперь...
– А теперь садись и поговори со мной.
– Вас ждет ваша подруга...
– Так кого ты убил? – сказала Мэрилин.
Он продолжал смотреть на нее.
– Сядь, – сказала она. – Ну пожалуйста.
Он молчал.
– Дай-ка я освежу, – она взяла у него пустой стакан. Он снова смотрел, как она идет к бару и наливает в один стакан виски, в другой – джин.
Меньше всего ему хотелось говорить о том давнем случае. Он смотрел на ее попку и надеялся, что она больше не спросит, смотрит ли он на ее попку. Она не спросила, и он почувствовал облегчение. Мэрилин вернулась, протянула ему стакан с виски и снова села. Опять мелькнули обтянутые нейлоном коленки. Но на сей раз она не стала поправлять юбку. Уиллис продолжал стоять.
– Садись, – сказала она, похлопывая по дивану. – Так кого ты убил, Хэл?
– Почему вы хотите знать об этом?
– Люблю откровенность, – она пожала плечами.
Он молчал, не зная, как поступить.
– Ну говори же, – потребовала она.
В камине послышался треск. Осели прогоревшие дрова.
– Ну скажи мне, Хэл!
Он глубоко вздохнул.
– Это был мальчик.
– Что?
– Это был мальчик.
– Сколько лет?
– Двенадцать.
– О Господи, – тихо проговорила она.
– И в руке у него был револьвер тридцать седьмого калибра.
– И когда же это было?
– Давно.
– Как давно?
– Я только пришел в полицию.
– А он был белый или чернокожий?
– Черный.
– Это еще хуже.
– Хуже уже быть не могло.
– Я хотела сказать...
– Я знаю, что вы хотели сказать. Это все, конечно, так, но... понимаете, для меня это было не так важно... то есть то, что писали газеты – белый коп убил невинного темнокожего мальчика... он совершил ограбление, он только что убил троих в винном магазине... мне пришлось его убить, иначе в следующую секунду он бы убил меня. Но... но ему было всего двенадцать лет.