— Желаю вам хорошо развлечься в больнице. Купите какие-нибудь порножурналы или еще что, пока будете ждать, — добавил он и пошел в дом.

Трое парней посмотрели ему вслед.

— Что с ним такое? — спросил Дэвид Джонатана.

Тот пожал плечами.

— Мне всегда кажется, что, если Арно начинает вести себя странно, ничем хорошим это не закончится.

Словно.., словно в него вселяется дьявол!

— Наш приятель — дьявол, — рассмеялся Микки и тут же вскрикнул от боли.

— Прекратите, — сказал Джонатан, поднимая руку, чтобы остановить такси. — Если Арно — дьявол, то я ангел.

— Ты фея, — сказал Микки, еще сильнее повиснув на шее Джонатана.

— Отцепись от меня.

— Ни за что. Ты добрая фея.

— Иди ты… — сказал Джонатан. — Проси помощи у дьявола. Я вижу, меня не ценят.

Джонатан перестал поддерживать Микки, и они с Дэвидом завалились, словно пьяные, на стоявший рядом джип.

— Ладно, извини, — сказал Микки.

— Тебе давно нужно выбросить этот твой спортивный костюм, — сказал Джонатан, помогая им подняться.

— Поверь, как только я надумаю пойти покупать одежду, ты первый об этом узнаешь, — заверил Микки.

Остановилось такси, и Джонатан наклонился, чтобы договориться с шофером.

Ладно, я признаю это. Хотя я и претендую на то, что мне удается делать так, чтобы мы держались вместе, у меня это не всегда получается. Очевидно, я не могу контролировать всех и каждого, если в результате Микки оказался в больнице, и я не смог этого предотвратить.

И вот я стою в вестибюле больницы Сент-Винсент вместе с Лизой, которой надоела эта вечеринка, и она разыскала нас. Она присела на корточки, играя в ладушки с пятилетним мальчиком по имени Кевин, мать которого сломала лодыжку. Я звонил в дом Фладов, но там, конечно, никто не отвечал. Я попытался позвонить Арно на мобильник, но тоже безрезультатно.

— Надеюсь, Келли в порядке, — сказал я.

— Что тебя беспокоит? — спросила Лиза. — Она взрослая девочка.

— Ты ненавидишь ее?

— Ненавижу? Это все равно что ненавидеть футбольный сезон. Все скоро кончится, так о чем беспокоиться? Они оставят Микки на ночь здесь?

— Да. Пойдем.

— Пару минут. Мы еще не доиграли.

Так что мне пришлось ждать, пока Лиза закончит играть с Кевином. В глубине души мне хотелось, чтобы она закончила свои игры и со мной, но в то же время я помнил, что она вроде бы это уже сделала, всего лишь на прошлой неделе.

Мы были у Пэтча, и я перебрал, и Лиза отвела меня в одну из спален на четвертом этаже и уложила на кровать. Именно в тот раз я поговорил с Флэн Флад.

Я лежал, уставившись в потолок, и думал, как там они сумеют обойтись без меня, и кто чем занят, и все такое, когда вдруг Флэн зашла в комнату. Я притворился, что сплю, она подошла и уставилась на меня.

— Хочешь, я сниму с тебя ботинки? — спросила Флэн.

— Нет.

— Моим родителям вряд ли понравится, что кто-то валяется в ботинках на их постели.

— Это хорошие ботинки, — заметил я.

Я приподнялся на одном локте и взглянул на Флэн.

— Я купил их у «Барниз». Это Jasper Fords, из Лондона.

— Ты голубой? — спросила Флэн.

— Нет, — ответил я. — Просто мне нравится обувь.

Мои друзья балдеют от них.

— Потому что они голубые, — сказала Флэн.

Она села в большое красное кресло рядом с кроватью и рассмеялась.

— Нет, они не голубые, — возразил я. — Приятельница Лизы — Джейн, вот она лесбиянка. А я, и твой брат, и Микки, и Дэвид, и Арно — мы не голубые.

— Свои люди.

— Да, когда мы были в пятом классе, я так думал про нас, — несколько ностальгически заметил я.

А потом мы разговаривали о ее компании, которая, как оказалось, не так уж отличается от моей. А потом мы услышали, как народ пошел на крышу, я заволновался, как бы кто-нибудь не заглянул сюда, но никто не вошел.

Так что мы еще немного поболтали, а потом я свалил оттуда. Но до этого мы поцеловались. Всего один раз.

Итак, Лиза наконец закончила играть с малышом.

Дэвид еще раньше ушел из больницы домой. Мы позвонили родителям Микки, но они были на ферме в Монтоке, где отец Микки главным образом и создавал свои шедевры. Никто не мог вспомнить их номер телефона там, и я записал счет Микки на свою кредитную карточку, чтобы не возникло проблем со страховкой или еще каких-то сложностей.

Мы с Лизой вышли в ночь. Было почти четыре часа, воздух был прохладным, однако дождь прекратился.

Единственными машинами на улице были такси и автомобили с припозднившимися завсегдатаями ночных клубов. Мне предстояло ехать домой в направлении пересечения 5-й авеню и 11-й улицы, а ей в восточном, где у ее родителей был дом на Корнелия-стрит.