— Твой отец поскупится, — сказал Микки. — Отец Арно наверняка его обставит. Ты потом появишься?

Он дотянулся до тумбочки около кровати, взял несколько таблеток, проглотил их и запил водой.

— Нет. Я должна быть дома сегодня вечером, — сказала Филиппа, оправляя платье и затягивая пояс. — Но все равно позвони мне и скажи, что любишь меня.

И она ушла.

— Пошли позавтракаем, — сказал Джонатан. — Надевай штаны и потопали.

Они вышли на улицу и направились в «Корнер Бистро & Бар», где их хорошо знали, потому что они там часто перекусывали после школы еще с шестого класса.

Усевшись в дальнем углу и сделав заказ, они стали глазеть на стильную публику из Вест-Виллидж, жующую гамбургеры.

— У меня кружится голова от всех этих болеутоляющих лекарств, — сказал Микки, вращая над головой сломанной рукой, словно винтом вертолета.

— Значит, ты познакомился с моей кузиной, прежде чем грохнулся с крыши? — спросил Джонатан.

— Я ее не клеил.

— Уже хорошо. Но ты с ней пообщался?

— Ну, да…

— Арно тоже успел пообщаться.

— Да? И тесно они общались? Откуда ты узнал?

— Я не знаю, чем они занимались, но я оставил ее с ним более чем на час.

— Понятно. Может, поговорим о том, как сильно я люблю Филиппу? Я от нее без ума.

— Ерунда. Лишь на нервы действует.

— Любовь? — спросил Микки, откусывая кусок гамбургера.

Он был бы рад думать о чем-нибудь, кроме Филиппы, но не мог. Он не представлял себя без нее. Что с ним такое? Он начинает вытворять нелепые вещи.

Микки пошевелил рукой в гипсе. Тяжелая.

— Нет, я про Келли, — сказал Джонатан. — Арно всегда готов развлекаться с кем угодно, не думая о последствиях и о том, как это может отразиться на ком-нибудь из нас. Я не говорил тебе, что он учудил прошлым вечером? Он нарушил наш уговор.

— Какой уговор? — спросил Микки.

— Ну… Ладно, забудь, — сказал Джонатан.

Микки уставился перед собой, словно к чему-то прислушиваясь. Потом огляделся вокруг. Казалось, он был малость не в себе. Официант поставил на столик пару кружек пива, и Джонатан отодвинул одну подальше от Микки.

— Эта девушка, О.. — сказал Микки с набитым ртом, — Филиппе не понравилось то, что она про нее услышала.

— Она уезжает через несколько дней.

— Это хорошо. Филиппа сказала, что Лизе она не понравилась, а это всегда плохой признак.

И Микки улыбнулся блаженной улыбкой парня, который по уши влюблен и витает где-то в облаках.

Я вернулся домой в четыре часа после того, как мы с Микки перекусили, обзвонил всех и договорился, что в полдевятого мы вместе ужинаем в «Мен Рэй».

Нас, видимо, будет восемь: я, Микки, Дэвид, Арно, Лиза, Аманда, возможно, моя кузина Келли и, может быть, Пэтч, хотя я не видел его уже несколько дней.

Интересно, чем он занят? Определенно, я уже начал скучать по нему. Обычно он оказывал на нашу компанию успокоительное воздействие.

После того как я организовал ужин, настроение у меня улучшилось. Вообще-то я должен был прочитать какую-то пьесу Еврипида, но субботний день как-то не располагал к выполнению домашнего задания. Поэтому я позвонил Флэн, рассчитав, что она уже должна вернуться домой после верховой езды.

Я живу недалеко от Фладов, в большом многоквартирном доме на углу 5-й авеню и 11-й улицы, в квартире с десятком смежных комнат, образующих что-то вроде лабиринта, так что, когда мне скучно, я начинаю бродить по квартире с закрытыми глазами и пытаюсь угадать, в какой комнате или коридоре я оказался. Я подумал, что такая игра, наверно, понравится Флэн. Мы могли бы завязать глаза и отыскивать друг друга по голосу. И мне показалось, что вчера я не до конца использовал возможность поговорить с ней.

— Пойдем поедим мороженого, — сказала Флэн, когда я дозвонился до нее.

Я с радостью согласился, тем более что я люблю мороженое. Я переоделся, сменив кроссовки на более подходящие к случаю туфли, «яхтсменские», синие с белым, и побрел к «Отто». Это новый ресторан Марио Батали на 8-й улице, где они делают мороженое по-старому, сбивая его вручную. Флэн уже сидела там, за столиком у окна. Она была очень хорошенькой.

— Мы можем сесть не у окна? — спросил я.

— Ты боишься, что нас увидят вместе? — спросила Флэн.

Она встала, наклонилась и поцеловала меня в щеку.

Это было очень приятно и очень, очень не правильно.

— Да, — сказал я.

— Замолчи!

Она вновь меня поцеловала; и я заметил, что она смотрит на свое отражение в зеркале, и, возможно, она репетировала эту сцену у себя дома сегодня утром; и это заставило мое сердце учащенно забиться.

— Как у тебя дома? — спросил я.

— Ты хочешь пойти туда и все там прибрать?

— Ни в коем случае, — сказал я.

Я встал и пошел за мороженым. Я знал, какое она любит больше всего — вишнево-ванильное, покрытое шоколадом. Когда я расплачивался, зазвонил мой телефон Это была Лиза.