— Верно, — добавила моя тетка. — Я так беспокоилась о том, сможет ли Келли поступить в колледж, но теперь вижу, что это было глупо с моей стороны. Она способна добиться всего, чего пожелает.

— Вы даже не представляете, чего именно, — пробормотал я.

— Я пошла, — сказала Келли, и дверь за ней закрылась, прежде чем кто-либо успел произнести хоть слово.

— Знаешь, — обернулась мама к сестре, — поначалу я беспокоилась по поводу того, что вы двое будете жить у нас. Я боялась, вдруг мы будем раздражать друг друга и все такое, и даже заказала для вас номер в «Трибека Гранд» на случай, если мы не сойдемся характерами. Но теперь я себя чувствую так, словно мы опять стали беззаботными девчонками, забавно, не правда ли?

— В следующий разя сниму себе номер в гостинице, — сказал я.

Обе захихикали. Они продолжали есть, пить и явно наслаждались жизнью. Я сомневался, что они сегодня доберутся до оперы.

Мой телефон вновь зазвонил. Арно. «Пора».

— Пока, — сказал я и оставил их предаваться родственным чувствам.

— Ox, — пробормотал Арно, подымаясь на ноги.

Микки не вписался в поворот на Гринвич-стрит, и Арно вылетел с заднего сиденья, чуть не попав под «Хаммер».

Когда Микки оглянулся, чтобы посмотреть, что произошло, его занесло, и он задел один из этих здоровых двухсекционных автобусов, помяв себе заднее колесо. Теперь они стояли, приходя в себя от испуга.

— Насколько это серьезно? — спросил Арно, кивнув на мотоцикл.

— Не знаю. Завтра выясню, — ответил Микки.

Он поднял мотоцикл и, откатив его с улицы, прислонил к стене дома. Вышел швейцар, которого Арно немного знал, потому что раньше ходил в этот дом к девчонке, жившей здесь год назад.

— Будь добр, присмотри за мотоциклом, — сказал Арно, вкладывая ему в руку 50 долларов, прежде чем тот успел что-либо возразить.

Они поймали такси.

— У меня идея, — сказал Арно. — Мы поедем ко мне и посмотрим, нельзя ли там взять машину.

— Отлично, — одобрил Микки.

Они позвонили Дэвиду и Джонатану. Через несколько кварталов такси остановилось у дома Арно.

Перед подъездом стояло несколько лимузинов, дожидаясь гостей, которые приехали на ужин. Арно оглядел водителей.

— Привет, Эзра, — сказал он молодому парню, который сидел за рулем «Кадиллака». — На этой колымаге ты в последние дни возишь Карринсов?

Эзра кивнул и подмигнул Арно.

Краем глаза Арно увидел, как из подъехавшего такси вылезает Джонатан; тут из-за угла появился и Дэвид, пешком. Итак, наконец-то собрались все четверо.

— Подбросишь нас в одно место? — спросил Арно.

— А что я с этого буду иметь?

— На Гринвич-стрит есть один черный мотоцикл, он слегка помят, но он твой, если покатаешь нас пару часов.

Эзра кивнул, четверка забралась в «Кадиллак».

Внутри сильно пахло новой кожей, и они опустили стекла. Все расслабились.

— Сначала самое неотложное, — сказал Джонатан.

Арно кивнул.

— Дэвид, прости меня, — сказал он. — Я понимаю, что поступил очень плохо.

— У нас с Амандой все снова наладилось, — сказал Дэвид. — Но ты больше никогда так не сделаешь?

— Клянусь, что никогда не буду заигрывать с твоей девушкой, — заверил Арно. — Я рад за вас с Амандой.

Поверь, она обратила внимание на меня.., просто потому что.., ее переполняло чувство к тебе.

— Теперь пожмите друг другу руки, и мы снова одна команда, — сказал Микки.

Они пожали друг другу руки. Дэвид на секунду задержал руку Арно в своей.

— Мне очень жаль, — сказал Арно.

— Просто больше так никогда не делай.

— Теперь переходим ко второму вопросу, — предложил Микки.

Все кивнули. Он взглянул на часы: почти девять.

— Сначала заедем в «Сибирь» и выпьем по коктейлю.

— Где твои новые ботинки? — спросил Джонатан Дэвида.

— Ox, я забыл надеть их.

— А рубашка?

Дэвид пожал плечами. Джонатан нахмурился. Дэвид был все в том же виде, в каком обычно.

— Ему не нужно круто одеваться, чтобы быть крутым, ведь так? — заметил Арно.

Дэвид взглянул на него.

— Да, — медленно произнес он. — Пожалуй, ты прав.

— Мне хотелось, чтобы ты надел то, что мы купили, — сказал Джонатан.

— Хватит, черт возьми, разговоров об одежде, — сказал Микки.

— Действительно, — согласился Арно. — Мы и так уделяем одежде слишком много внимания, но ты говоришь об этом так, словно это самое важное в человеке. Прекрати, или я сейчас здесь все заблюю.