– Эта сволота не хуже нашего законы знает, – сказал Турецкий Грязнову, сидевшему рядом с ним в машине, которая в сопровождении микроавтобуса-"мерседес" с лающими звуками сирены мчалась в Останкино. В микроавтобусе сидел следователь Генеральной прокуратуры Илья Григорьевич Волин, новый член бригады Турецкого, и десяток собровцев, причем пятеро из них были при полной, как говорится, выкладке. Им предусматривалась особая роль. Ну а лучшими силами краснознаменного МУРа Грязнов считал, разумеется, самого себя, поскольку не мог оставить Александра Борисовича в одиночестве перед лицом наиболее ответственной части общей операции.

– Знают получше нас, – поправил он Турецкого. – Адвокаты самые дорогие набегут! Все эти Городецкие и Резваны. Хрен продохнешь…

– Не дрейфь, мой генерал! – бодрился Турецкий. – Сейчас мы Илью кинем на документацию. Ничего толкового он у них, конечно, не раскопает, но шороху наведет. Выемка документации творческого процесса не остановит, и телевизор от наших действий не отключится, но нервишки мы им взвинтим. Да и сама атмосфера обыска, санкционированного на самом верху, бодрости нашему олигарху вшивому не прибавит…

– Будем надеяться, – криво усмехнулся Грязнов.

Вид солидной группы офицеров милиции, предводительствуемой двумя генералами – Турецкий для придания акции большего впечатления тоже надел прокурорскую форму с генеральскими погонами, – вызвал в Останкине нечто похожее на шок. Хотя тут привыкли и к большему количеству мундиров. Но эти, не удостаивая охрану объяснениями, спокойно себе прошли к лифтам, предупредив постовых, что суетиться и предупреждать кого-то не следует, они явно явились не для того, чтобы поделиться воспоминаниями о славном прошлом своей службы.

Засланный предварительно в качестве рекогносцировщика на студию, Сергей Карамышев встретил наверху, у лифтов, и сказал, что нужное лицо на месте. Собирается проводить какое-то совещание с юридической службой.

– Очень хорошо, – кивнул Турецкий, – самое время. – И толкнул дверь в приемную.

За столом секретарши, где в прошлый приход Турецкий разговаривал с пожилой женщиной, теперь сидела яркая пышечка-блондинка, ну прямо вся из себя. И нарочно тесное зеленое платье на ней было призвано, по всей видимости, не скрывать, а именно подчеркивать ее откровенную сексуальную озабоченность.

Увидев входящих, она тут же сделала большущие глаза, не потерявшими еще хорошего летнего загара шоколадными ручками талантливо изобразила свой восторг и только после этого задала наиболее уместный вопрос:

– Вам назначено? – Причем скорее утвердительно. Разве можно сомневаться, что подобные посетители явятся без спросу! – Как о вас доложить?

Искреннее благожелательство так и перло из нее. Но Турецкий, даже несколько сожалея внутренне, что должен будет крепко огорчить эту славную пустышку, развернул и сунул ей под самый носик свое постановление на обыск, санкционированное заместителем генерального прокурора.

Все, на что ее хватило, это задать ну совершенно дурацкий вопрос, от которого у Грязнова в его плотоядно загоревшихся глазах – девица была точно в его вкусе, хотя и не догадывалась об этом, – заплясали чертики, предшествующие искреннему смеху:

– А-а… что вы будете искать? Вам помочь?

– Нет, мы, пожалуй, сами, – сдерживаясь, ответил Турецкий. От этой простоты умереть можно было.

– Я сейчас же доложу. Присядьте!

– Благодарю, докладывать не надо, мы уж как-нибудь и тут разберемся, – успокоил девицу Турецкий.

– Но у шефа совещание!

– Мы в курсе. Это как раз то, что нам и нужно. А вы не беспокойтесь, гнев Западинского вашей головы не коснется. Как ты считаешь, Вячеслав Иванович? Защитим девочку, если чего?

– Еще как защитим! – не выдержав, гоготнул-таки Грязнов.

Увидев входящую без всякого вызова в его обширный кабинет большую милицейскую компанию во главе с двумя генералами, Западинский, у которого было препоганейшее настроение, едва не взбесился. Он с маху треснул кулаком по столу и заорал:

– Ирина! Черт бы тебя!…

– Не надо, – взмахом руки остановил его Турецкий, подходя к столу. – Ничего не надо: ни секретаршу пугать царским гневом, ни президентскую занятость изображать. Вот постановления на обыск и на ваше задержание, господин Западинский. Ознакомьтесь. – И аккуратно положил перед ним развернутые листы с текстами, подписями и печатями. На бланках Генеральной прокуратуры.

– Это… это… что?! – Западинский даже побелел от бешенства.

– Читайте. Про вас. Господа, – Турецкий повернулся к троим сидящим у длинного стола служащим, – дело вот какого рода. Пока ваш шеф знакомится с моими постановлениями, санкционированными заместителем генерального прокурора, я вам вкратце объясню ситуацию. Сейчас Илья Григорьевич, следователь нашей прокуратуры и член моей бригады, пройдет вместе с вами и оперативными сотрудниками Московского уголовного розыска в ваш юридический отдел, в бухгалтерию и так далее и произведет необходимую для следствия выемку документации. В соответствии с вышеозначенным постановлением предлагаю вам не оказывать нашим сотрудникам противодействия, а, наоборот, предоставить дискеты и жесткие диски со всей информацией о деятельности канала «ТВ-Русь» за последние годы. Сроки определит сам следователь. В этой связи я вынужден прервать ваше ответственное совещание. Илья Григорьевич, приступайте. До свидания, господа…