Мёртвые лежали в ряд посреди Зала. Тело Фреда не было видно из-за столпившейся вокруг него семьи. Джордж стоял на коленях около его головы; миссис Уизли содрогаясь от рыданий, бессильно опустилась на его грудь. Мистер Уизли поглаживал её по волосам, из его глаз ручьём лились слёзы.

Рон и Гермиона не сказав ни слова, отошли от Гарри. Гарри увидел, как Гермиона подошла к Джинни, чьё лицо было красным от слёз, и обняла её. Рон подошёл к Биллу, Флёр и Перси, которые обняли его за плечи. Когда Джинни и Гермиона подошли ближе ко всей семье, Гарри увидел остальные трупы, лежащие рядом с Фредом. Ремус и Тонкс, бледные, неподвижные и умиротворённые, будто мирно спали под тёмным, зачарованным потолком.

Большой Зал начал уходить у него из-под ног, он становился меньше, сжимался. У Гарри кружилась голова, и он пошатываясь вышел входа в зал. Он не мог вздохнуть. Он не мог больше смотреть на другие тела, видеть кто ещё погиб за него. Он не мог присоединиться к рыдающей семье Уизли, он не мог смотреть им в глаза: если бы он сдался сразу, Фред был бы жив…

Он развернулся и побежал вверх по мраморной лестнице. Люпин, Тонкс…Он не хотел чувствовать…Он хотел бы вырвать своё сердце, которое разрывалось от невыносимой боли.

Замок был абсолютно пуст; даже призраки присоединились к рыдающим в большом зале. Гарри бежал, не останавливаясь, сжимая в руках хрустальную флягу с мыслями Снейпа, пока не добрался до каменной горгульи, охраняющей кабинет директора.

–  Пароль?

–  Дамблдор!
– выкрикнул Гарри, не задумываясь, потому что именно его он хотел сейчас увидеть больше всего, и, к его удивлению, каменная горгулья отпрыгнула в сторону, открывая проход на винтовую лестницу.

Но, когда он ворвался в круглый кабинет, он заметил разительную перемену: портреты, висевшие на стенах, опустели. Ни одного директора, ни директрисы, смотрящих на него. Казалось, что все они, переместившись на другие картины, развешенные по всему замку, пытались как можно лучше разглядеть, что сейчас происходит в замке.

Гарри с надеждой взглянул на портрет Дамблдора, висевший около директорского кресла, но тот был пуст. Гарри отвернулся от него. Каменный Омут Памяти был там же, где всегда. Гарри поставил его на стол, и вылил в него воспоминания Снейпа. Сбежать в чей-то разум сейчас былобы благословенным облегчением… Ни одно из воспоминаний, которые Снейп оставил ему не могло быть хуже того, что переживал сейчас Гарри. Воспоминания переливались серебристым светом, и Гарри без промедлений, как будто это могло смягчить его горе, погрузился в мысли Снейпа.

Он долго падал в море солнечного света, пока его ноги нащупали тёплую землю. Он огляделся, и понял, что находится на полупустой детской площадке. На горизонте возвышалась громадная дымовая труба. Две девочки качались на качелях, а из-за кустов за ними наблюдал худенький мальчик. Его чёрные волосы были длинны, а одежда ему совершенно не подходила: короткие джинсы, огромная, мешковатая куртка, которая должно быть принадлежала взрослому, странная рубашка.

Гарри подошёл поближе к мальчику. Снейпу было не больше девяти - десяти лет, он выглядел болезненным, маленьким, и тощим. С нескрываемой жадностью он смотрел на младшую из двух девочек, раскачивающуюся всё выше и выше на качелях, чем её сестра.

–  Лили, перестань!
– крикнула старшая девочка.

Но младшая отпустила качели в самой высокой точке, и поднялась в воздух, почти полетела, весело смеясь, и, вместо того, чтобы упасть на асфальт детской площадки, взлетела как гимнаст на трапеции, а потом мягко приземлилась.

–  Мама просила тебя больше так не делать!

Петунья остановила качели, со скрипом затормозив каблучками сандалей, спрыгнула на землю, уперев руки в бока.

–  Мама запретила тебе так делать, Лили!

–  Но со мной же ничего не случилось, - сказала Лили, всё ещё хихикая.
– Туни, посмотри-ка! Посмотри, что я могу!

Петунья обернулась по сторонам. На площадке не было никого кроме них, и Снейпа, хотя девочки этого не знали. Лили подобрала сорванный цветок, рядом с клумбой, за которой притаился Снейп. Петунья поближе, колебаясь между любопытством и неодобрением. Лили подождала, пока Петунья подойдёт достаточно близко, протянула руку, в которой держала цветок, и его лепестки начали раскрываться и закрываться сами по себе, как щупальца необыкновенного моллюска.

–  Прекрати!
– взвизгнула Петунья.

–  Он же тебя не съест!
– сказала Лили, но опустила ладонь с цветком и выбросила его на землю.

–  Это не правильно, - сказала Петунья, она всё ещё смотрела на, валяющийся на земле, цветок.
– Как ты это делаешь?
– спросила она уже с неподдельным интересом.

–  Это очевидно, разве нет?
– Снейп не мог больше прятаться и выпрыгнул из кустов. Петунья вскрикнула, и отбежала к качелям, но Лили, тоже явно испуганная, осталась на месте. Снейп, казалось, пожалел о своём появлении. Его щёки залились краской, когда он посмотрел на Лили.