–  Уильям Артур, берешь ли ты Флёр Изабель?…

На переднем ряду миссис Уизли и мадам Делакур тихо всхлипывали, утирая слёзы узкими полосками шёлка. Звук, напоминавший рёв трубы возвестил, что Хагрид тоже был очень растроган происходящим и достал свой носовой платок-скатерть.

Гермиона обернулась и улыбнулась в сторону Гарри, её глаза тоже были полны слёз.

–  …тогда, я объявляю вас мужем и женой, пока смерть не разлучит вас.

Колдун с жидкими волосами взмахнул палочкой над головами Билла и Флёр, и дождь из серебряных звёзд посыпался на них, закручиваясь вокруг двух фигур в подобие спирали. Когда Фред и Джордж начали аплодировать, золотые шары лопнули, райские птицы и маленькие золотые колокольчики вылетели из них, прибавляя музыку своих голосов и мелодичный звон к атмосфере праздника.

–  Дамы и господа!
– возвестил колдун.
– Попрошу всех встать.

Все в зале поднялись, тётушка Мюриэль заворчала во всеуслышанье. Колдун снова повёл волшебной палочкой и стулья, на которых они сидели изящно взлетели в воздух, полотняные стены шатра исчезли, уступив место прекрасному виду на сад, залитый солнечным светом. Шатёр превратился в навес, поддерживаемый золотыми шестами. Затем, в центре тента вырос пруд из жидкого золота и превратился в блестящую танцевальную площадку. Летающие стулья выстроились в воздухе над маленькими столиками, покрытыми белой скатертью, затем мягко опустились обратно на землю, а музыканты в золотых пиджаках направились к подиуму.

–  Ловко, - одобрительно заметил Рон, пока одни официанты сновали повсюду, разнося тыквенный сок, Сливочное Пиво и Огневиски на серебряных подносах, а другие выстраивали пирамиды из пирогов и сэндвичей.

–  Нам лучше пойти поздравить их!
– сказала Гермиона и встала на цыпочки, выискивая молодожёнов в толпе доброжелателей.

–  У нас ещё будет время, - пожал плечами Рон, подхватывая три кружки со Сливочным Пивом с пролетавшего мимо подноса и протягивая одну Гарри.

–  Гермиона, лучше пойдем займём столик… Нет, только не тот! Только не рядом с Мюриэль…

Рон прошёл через пустой танцпол, поглядывая на ходу по сторонам. Гарри был уверен, что он выискивал Крама. К тому времени как они достигли другого края шатра, большинство столиков были уже заняты, больше всего свободных мест было за столом где сидела Луна.

–  Ты не против, если мы присоединимся?

–  Конечно, нет, - радостно ответила она.
– Папа как раз пошел вручать Биллу и Флёр наш подарок.

–  И что же это? Пожизненный запас Гардикорней?
– съязвил Рон.

Гермиона попыталась стукнуть Рона под столом, но промахнулась и ударила Гарри, на миг он потёрял нить разговора, потому что его глаза заслезились.

Музыканты начали играть, Билл и Флёр поднялись на танцплощадку первыми под громкие аплодисменты. Спустя несколько мгновений мистер Уизли пригласил мадам Делакур на танец, за ними последовали миссис Уизли и отец Флёр.

–  Мне нравится эта песня, - сказала Луна, покачиваясь в такт мелодии, напоминавшей вальс, вскоре она встала и проскользнула на площадку, где стала вращаться на одном месте с закрытыми глазами, размахивая руками.

–  Она молодец, да?
– сказал Рон с восхищением.
– Настоящий друг.

Однако его улыбка исчезла, когда на освободившее место сел ни кто иной, как Виктор Крам. Гермиона выглядела радостно взволнованной, но на этот раз Виктор воздержался от комплиментов. С угрюмым видом он спросил:

–  Кто этот мужчина в жёлтом?

–  Это Ксенофилиус Лавгуд, он отец нашей подруги, - задиристый тон Рона давал понять, что смеяться над Ксенофилиусом они не собираются.
– Пошли танцевать, - добавил он, обращаясь к Гермионе.

Она выглядела немного смущенной, но в то же время ей было приятно. Она встала и вместе с Роном пошла танцевать, скоро они смешались с танцующей толпой.

–  Они что, теперь встречаются?
– озадаченно спросил Крам.

–  Да, вроде того, - ответил Гарри.

–  А ты кто?
– спросил Крам.

–  Барни Уизли.

Они пожали руки.

–  Барни, скажи, ты хорошо знаешь этого Лавгуда?

–  Нет, только сегодня с ним познакомился. А что?

Поверх кубка Крам злобно посмотрел на Ксенофилиуса, который мирно беседовал с несколькими колдунами на другой стороне танцевальной площадки.

–  Просто, - сказал Крам, - если бы он не был гостём Флёр, я бы вызвал его на дуэль здесь и сейчас за то, что он носит этот грязный знак!

–  Знак?
– удивился Гарри, тоже поглядывая на Ксенофилиуса. Странный треугольный глаз поблескивал у него на груди.
– А что с ним не так?

–  Гриндельвальд. Это знак Гриндельвальда.

–  Гриндельвальда… тёмного мага, которого победил Дамблдор?

–  Именно.

Челюсть у Крама двигалась так, словно он что сосредоточенно жевал, потом он продолжил.

–  Гриндельвальд убил многих, моего дедушку, например. Конечно, его влияние никогда не было значимым в этой стране, говорили, он боялся Дамблдора и не зря, учитывая то, каким был его конец. Но это, - он показал пальцем на Ксенофилиуса, - это его знак, я узнал его сразу. Гриндельвальд вырезал его на стене Дурмстранга, когда был там учеником. Некоторые идиоты копировали этот символ на обложки своих книг или одежду, полагая, что так они будут выглядеть внушительнее, пока те из нас, кто потерял близких по вине Гриндельвальда не объяснили, насколько они были неправы.