– Меч-то вам надо будет отдать, - пожал я плечами. И с ужасом осознал, что эти слова вызвали во мне почти физическую боль. Я не хотел отдавать меч. Он мой. Этот старик ни за что не получит его, пусть это будет стоить мне жизни.

Адальберт усмехнулся.

– Теперь он твой. Пока ты сам не решишь добровольно отказаться от него.

Как гора с плеч.

– Так ты согласен с моими условиями?

– Если вы отпустите Ракел и Дэниела, я подумаю.

– Нечего думать, - оборвал меня Адальберт.
– Либо ты соглашаешься, либо я сам убью преступников.

– Отпустите Ракел и Дэниела, - повторил я.
– Тогда я возьмусь за ваше идиотское поручение.

– Да будет так, - Адальберт сложил руки, как при молитве, и смиренно склонил голову.

Святой дьявол.

Аменохеприти трындел о чем-то вот уже на протяжении четверти часа, но я его не слушал. Я смотрел на меч.

Длинное узкое лезвие горело в отблесках огня, бушующего в камине. Внутри рубина переливалось жидкое пламя. Куда бы я ни посмотрел, камень все время притягивал мой взгляд. Рука сама тянулась к рукояти. Взять меч, почувствовать прохладу серебра в ладони… Снести пару голов.

Эта мысль отрезвила меня. Я наконец смог оторваться от великолепного оружия и перевел взгляд на Амена.

Тот скрестил передние лапки на груди и сердито постукивал ножкой по столу. Ему бы еще миниатюрную мухобойку на плечо…

– Этот меч тебя погубит, - покачал ушами он.

– Да ну, - отмахнулся я.
– Это просто оружие. Не наркотик же.

– Нет, это хуже. Наркотик убьет тебя не так быстро.

– Да пофигу, - и в самом деле, мне было абсолютно по барабану. Если мне суждено умереть из-за этого меча - пожалуйста, но сначала я им помахаю.

– Он уже завладел тобой, - печально вздохнул жрец, сложив крылья домиком над головой.
– И дальше будет только хуже. Тебе нужно немедленно избавиться от него.

– А как же Тимерхан?
– честно говоря, на Тимерхана мне было наплевать, лишь бы меч остался у меня. Навечно.

– Ты можешь сбежать.

– Не могу. Там Ракел и Дэниел…

Только сказав это, я понял, что и на них мне с высокой колокольни. Господи… В кого я превращаюсь? Я попробовал убедить себя, что действительно делаю это ради Ракел и Дэниела, но не получалось. И осознав, что я натворил, взяв в руки меч, я испугался по-настоящему.

Теперь я больше ничего не смогу, кроме как убивать. Жажда убийства будет со мной всю жизнь, прирастет и не отстанет. Я буду прикрываться добрыми делами, отрубая головы вампирам и оборотням, но на самом деле я стану обычным убийцей, которому доставляет кайф наблюдать за струйками крови, хлещущими из шеи.

Нет, нет и еще раз нет. Я не стану таким, как мой двойник. Он маньяк тот еще. Я спасу Ракел и Дэниела, а затем избавлюсь от меча.

– Я должен убить Тимерхана. Они не выберутся сами…

– Да забудь ты о них!
– протестующе замахал лапами мыш.
– Адальберт все равно найдет способ добраться до тебя! Даже если ты выживешь после покушения на Тимерхана, в чем я лично очень сомневаюсь, этот старик отправит тебя убить кого-нибудь еще.

Я буду этому только рад. Таким мечом я согласен даже рубить капусту на кухне Адальберта и готовить ему щи. Я готов на все, лишь бы держать "Карателя" в руках, слушать его пение и… махать им направо и налево. Если они попытаются забрать его у меня, не сносить им головы.

"Возьми меня!
– пел меч.
– Я только для тебя, остальные недостойны владеть мной! Зачем тебе эти жалкие маги, которые не могут ничего, кроме как давать советы? Ты сам себе хозяин, и со мной никто не скажет тебе ни слова против! Я жажду крови! Возьми же меня! Убей! Убей!"

Я привстал, намереваясь схватить меч. Пусть мне придется убить моих спутников. По крайней мере никто не будет нести всякую чушь над ухом. Никто не помешает мне убить Тимерхана и восстановить справедливость. Я могу это сделать. Я самый могущественный чародей на Земле, и меч только приумножит мою силу.

Руки Джемала вдруг сжали мою голову так, что я охнул. Он вздернул меня вверх, заставляя оторвать взгляд от меча. Волей-неволей мне пришлось уставиться в темные очки.

– Смотри на меня, Дэрриен, - холодный, механический голос.
– Смотри на меня.

А мне ничего больше не оставалось. Я смотрел. Я видел черную бездну за очками, бездну, зовущую меня, предлагающую присоединиться к ней. Шагнуть за границу. Уйти, чтобы больше никогда не возвращаться.

В самой глубине этой бездны вдруг зажглась едва заметная искорка. Она разгоралась, превращаясь в крошечный язычок пламени, затем в небольшой костер… И вскоре огонь заполнил собой все. Бушующий в моей голове пожар причинял ужасную, обжигающую боль. Но он и притягивал, манил, обещая неслыханный кайф. И я не в силах был противиться этому зову. Я хотел присоединиться к всеуничтожающему пламени, влиться в него, освободить эту силу из бренного тела Джемала и научиться управлять ей. Или, если не получится, просто выпустить на волю. Чтобы сжечь все.