– Идти? – Она лишь плотнее прижалась к нему. Ее била дрожь. – Вот так? Просто уйдешь? И ничего-ничего…

Колдун глянул на лестницу, что вела наверх. Полчаса ничего не решат. Он поднял Тину на руки и побежал вверх по лестнице через две ступеньки. Она засмеялась:

– Ромка, что делаешь?! Уро-о-нишь!

Она, конечно, знала, что он не уронит. Но покричать надо было – выпустить из себя недавний страх, выжать и выплюнуть с криком. Роман опрокинул ее на кровать, стал целовать. Ничего не говорил. Боялся, что назовет ее Надей. То есть был уверен, что именно так и назовет. На миг желание пропало. Что это он? Минута дорога… а тут… Но Тина вновь привлекла его к себе и не поскупилась на ласки.

Все продлилось дольше, чем Роман рассчитывал. Однако, едва закончилось, он поднялся.

– Ты уходишь? – Она лежала, не открывая глаз и трогая языком губы, будто пробовала, остался на них вкус его поцелуев или нет. – Уходишь?

Тина сладко потянулась. Он смотрел на ее тело среди смятых простыней. Ведь проболтается! Против воли, а проболтается, дуреха. Роман сбегал вниз, принес бутылку с пустосвятовской водой. Постоял у кровати. Не любил он проделывать такие фокусы, особенно с близкими. Но что делать? Вдруг Медонос узнает, что Роман прошел напрямую из Беловодья сюда, в Темногорск. Ведь неведомо, есть обратный ход или нет. Может, и есть, да только времени нет его искать. И разбираться сейчас с Медоносом некогда.

– Ой, я пить хочу, – пробормотала Тина и протянула руку. – Дай глотнуть…

Колдун брызнул ей в лицо. Она вновь откинулась на подушки, глаза закрылись. Дыхание сделалось ровным. Заснула. Проспит беспробудно до утра, а утром и не вспомнит, что было этой ночью. Колдун наклонился и коснулся губами ее губ.

– Спи, девочка, пусть тебе снятся хорошие сны.

А он, сложив все необходимое в объемистую сумку, вышел из дома.

Ему была нужна машина. Просить у кого-нибудь не хотелось – никто не должен знать, что Роман вновь появился в Темногорске. Значит, придется угнать.

Для колдуна это не проблема.

Господин Вернон миновал Ведьминскую, свернул в район многоэтажек. В частных домах авто загоняют в гаражи, запирают ворота, у всех заборы двухметровые. Проломиться можно, но стоит ли? Иное дело – многоэтажный район. Здесь машины оставлены подле домов, на утрамбованной земле скверов, прямо на улицах. Выбирай любую. Роман остановился возле подержанной «Тойоты». Когда машина будет без надобности, Роман ее бросит. Если хозяину повезет, милиция ее найдет и даже вернет владельцу. Открыть дверцу было делом пустяковым. Сигнализация не включилась: против колдовской силы все эти пищалки-мигалки бессильны. Чуть сложнее – завести машину без ключа. Но и тут возиться пришлось недолго. Вскоре Роман уже катил в Пустосвятово по влажной от дождя дороге.

Итак, он отправляется в путь повторно. Работа над ошибками, так сказать.

В Пустосвятово первым делом колдун заехал к отцу. Пес Бобка лаял и рвался, пробуждая соседей от полночного сна. Наконец у Воробьевых в окнах зажегся свет, отворилась форточка, и Василий Васильевич шепотом спросил:

– Кто там?

– Роман. Приехал узнать, как вы тут. Не надо ли чего?

– Плохо нам.

– Что случилось?

– Плохо, и все, – вздохнул отец.

– Меснер уехал?

– Кто?

– Ну, тот парень, что вас домой привез.

– А, Эдик. Уехал. Вчера утром еще.

Получалось, что Меснер вполне мог уже добраться до Беловодья. Ну и отлично. Будем надеяться, что охранник утихомирит доброго доктора. С таким как Меснер не особенно поспоришь. Тем более с его «Береттой».

– Как Варвара-то?

– Да никак. Лежит, стонет.

Отец так дверь сыну и не открыл. Роман и не настаивал. Сбежал с крыльца. Сел в машину.

Теперь к реке.

Сила воды достигает пика в предрассветный час, а колдуну нужна была вся сила, какую только могла дать Пустосвятовка. Река напоминала серое мутное стекло и казалась неподвижной. Он поздоровался с ней наскоро, второпях, и она ответила – плеснула волной о берег. Роман наполнил все взятые с собой канистры, набил ими багажник. Потом разделся и несколько минут стоял на берегу, раскинув руки и вглядываясь с торжествующей улыбкой в бегущую воду. В тот миг он ощущал в себе способность сладить с любым, одолеть кого угодно, все свершить. Кто против него?! Гамаюнов? Баз? Неважно! Никому не устоять против его колдовства и его реки. Колдун произнес заклинание на силу и погрузился в воду. Ушел в глубину. Выплыл. Вновь погрузился. Будто тысячи иголок пронзили тело. Он ощущал, как наполняет его мощь водной стихии, вливается в сосуд его тела и не переполняет. Водяной в глубине стонал и кричал на разные голоса. По всей деревне выли собаки. Роман нырял, касался дна и вновь поднимался на поверхность. Яркие блики бежали по воде, бежали и гасли возле Романовых рук. То и дело поднимались волны, накрывали колдуна с головой. Роман смеялся. Купался он долго. Потом выбрался и лежал на берегу. Силу он ощущал чрезмерную.

Река застыла неподвижно, казалось, и не текла вовсе.

«Глупец! – обругал он сам себя: – Ты же мог убить ее! Разве можно так – отбирать все без остатка».

«Мне надо спасти Надю, – отвечал Роман на собственные попреки, не слишком, кажется, смущаясь. – Для этого нужна сила, огромная сила, вся, какая ни есть…»

Здесь же, на берегу, Роман достал из сумки тарелку и налил в нее пустосвятовской воды. Лишь коснулся поверхности и произнес «Юл», как вмиг увидел мальчишку. Тот был… под водой.

– Где ты?

– В Беловодье. То есть, в прямом смысле слова в Беловодье. Мчался по дорожке. Ну и провалился.

– Обожгло?

– Да нет почти.

И не должно было! Ведь Беловодье носит Лешкино ожерелье. Теперь колдун это знал. Зачем отталкивать брата того, с кем Беловодье в колдовском родстве?! Потому мальчишка без труда миновал ограду Беловодья. «Похоже, этот паренек всюду будет своим», – мелькнула мысль.

– Раз ты в воде, так произнеси заклинание невидимости. Мне нужно, чтобы ты разузнал, что происходит, – сказал колдун.