Все эти сведения были абсолютно неприменимы в боевых условиях, где лучшим свидетельством о смерти противника является контрольный выстрел в голову, а время, когда он умер, можно отсчитать по собственным часам.

Однако курс такой был, и я тоже посетил две или три лекции. Старичок рассказывал интересные, но совершенно ненужные вещи, и понимал это сам, но говорил, что жизнь может повернуться по-всякому, а знание лишним не бывает.

Ничего из его лекций я не помнил, а если бы даже и помнил, то не знаю, что бы мне это дало. Теперь уже не было никакой разницы, вчера или позавчера убили тетю Глашу, а в том, что ее убили, сомнений не было - на левой стороне, ближе к центру груди, расплылось большое кровяное пятно. Я нагнулся и понюхал ствол ружья. Слабо пахло порохом, и один курок был спущен. Глория Викинговна пыталась отстреливаться…

–  Эй, есть кто живой!
– донеслось из сада.
– Гла-а-ша, ты где?

Я осторожно, стараясь не шуметь, выбрался из бани и замер, прислушиваясь.

–  Спят они, - сказал другой голос, - на обратном пути зайдем.

Скрипнула калитка, опять повисла мертвая тишина.

«Хоть бы комар какой пролетел», - подумал я и выглянул из-за угла дома.

Улочка была пуста, и я вышел из сада. Возвращаться в дом и вытирать отпечатки пальцев смысла не имело. Я прожил тут без малого два дня и изрядно наследил на радость криминалистам. А в том, что похитители Светланы следов не оставили, можно было не сомневаться.

На пути к станции я опять никого не встретил, бабушка с бидоном парного молока дремала на лавочке у своего дома, и ничья собака лежала в пыли поперек дороги. Ни бабушка, ни собака меня не заметили.

Я проехал одну остановку, вылез в Можайской и пошел на могилу Наташки. Кто-то положил на могилу свежие цветы и несколько дешевых конфет-карамелек.

Позвонить Сергачеву, что ли, подумал я и сел на скамейку.

Наташка на фотографии весело смеялась, но глаза у нее были грустные.

–  Потеряли мы Светланку, - сказал я фотографии, - украли ее плохие люди, не уберег я ее, прости…

Наташка продолжала с укоризной смотреть на меня, и я отвернулся.

А может, это Черных, его иезуитские игры, подумал я и вытащил из кармана телефон.

–  Слушаю, - вальяжно ответил голос престолонаследника.

–  Кастет говорит.

–  А, Лешенька, - голос стал сладок и еще более ненавистен.
– Как наши дела, как операция?

–  Светлана пропала!
– сказал я зло.
– Не твоих рук дело?

–  Светлана?
– удивился Черных.
– Ах, эта… - Он помолчал.
– Я же тебе ее вернул, чего ты от меня хочешь?

–  Пропала она, пропала, ты чего не понимаешь, что ли?

–  Ну пропала, - вяло сказал Черных.
– Ты операцию-то сделал?

–  Так, Черных, объясняю популярно, только для тебя… Почему я ввязался в эту твою байду с «Русским путем»?

–  Почему?
– вопрос показался ему странным.
– Ради спасения России, будущего нации…

–  Ради спасения Светланы и ее будущего, понял?

–  Да, действительно. И чего же ты хочешь?

–  Продолжаю популярно объяснять. Так как Светланы сейчас рядом со мной нет, то и резона сотрудничать с тобой я не вижу! Чао, как говорится, какао!

–  Что?
– закричал Черных, - что ты сказал?

«Ага, пробрало», - подумал я, а вслух произнес жестким стальным голосом, так подходящим к моему новому лицу:

–  Я сказал, что не вижу смысла в нашем дальнейшем сотрудничестве.

–  Нет, это я понял, а потом?

–  Потом?
– переспросил я.
– Потом - чао-какао.

–  Подожди, - голос Черных изменился, стал каким-то другим, человеческим, что ли, - подожди минутку, пожалуйста…

–  Пожалуйста, - ответил я и стал ждать.

Черных у себя в Германии глубоко вздохнул, шмыгнул носом и снова замолчал. Я вытащил платок и протер Наташкину фотографию, глаза у нее стали смотреть веселее.

–  Леша, ты слушаешь? У твоей Светланы вшита капсула, я тебе говорил, что ее можно активировать радиоимпульсом. Так вот, этот чип, реагирующий на радиоволны, может служить в качестве маяка, по нему можно определить, где находится субъект-носитель. Ты меня понял?

–  Понял, - сказал я.

Все-таки этот Черных - голова, хоть и сволочь.

–  Завтра… Нет, завтра не получится, послезавтра свяжись со мной, я переправлю в Питер датчик, по которому можно определить местонахождение носителя. Отсюда, из Германии, не получится - далеко, а в Питере, если она в Питере, точность локации до нескольких метров. Все понял? Послезавтра обязательно свяжись со мной, ты мне нужен, у нас впереди великие дела!

–  Понял, - сказал я, - свяжусь, - и добавил назло Черных: - Чао тебе, какао!..