–  «Перебор», - сказал Порфирин мрачно, - передача так называется. Я смотрел один раз. В госпитале, - объяснил он странный выбор передачи, - там все смотрели.

–  Больные, - с пониманием профессионального медработника отнеслась к этому Маша.

–  Раненые, - поправил ее Порфирин.

–  В голову, - уточнила Маша и на этом разговор прервался, потому что передача «Перебор» кончилась и на экране уже появилась заставка программы «Часы».

Сначала диктор долго рассказывал о заседании правительства и судьбоносных решениях, принятых на этом заседании. Потом показали обширный репортаж из Думы, депутаты по очереди комментировали новый закон, который обсуждался сегодня и не прошел только из-за преступного небрежения ряда народных избранников, по ошибке проголосовавших «против», вместо того чтобы отдать свой голос «за». Депутатов было много, закон большой и важный, поэтому на остальные новости времени почти не осталось.

–  И в заключение, о трагическом, - сказал диктор и сделал соответствующее выражение лица.
– Сегодня в нескольких городах страны произошел ряд взрывов в региональных филиалах партии «Русский путь». По сообщению компетентных органов, жертв и пострадавших нет. По фактам взрывов возбужден ряд уголовных дел. А теперь - о погоде…

–  Инородцы!
– воскликнул Палыч и обхватил голову руками.
– По обычаю древних славян нужно почтить память мучеников скорбной, но торжественной тризной!

–  Пострадавших нет, - напомнил я Палычу, но его уже понесло.

–  Кровь борцов за счастье русского народа…

–  Папа, заткнись!
– Маша серьезно посмотрела мне в глаза.
– Инструменты нужны!

–  Какие инструменты?
– не понял я.

–  Хирургические, операцию делать. Скальпель, пинцет, иглу, кетгут, еще кое-что, по мелочи.

–  Я привезу, - поднялся с места Порфирин.
– Диктуй, чего надо.

–  А можно с тобой?
– спросила Маша.
– Я бы сама и выбрала.

Порфирин посмотрел на Машу, на меня, на экран телевизора, где опять бесновались актеры-комики, и со вздохом сказал:

–  Ладно, только туда и обратно, и все!

–  Конечно, туда и обратно!
– согласилась Маша.

Мне показалось, что слова «туда и обратно» она понимает как-то особенно, по-женски.

Они уехали, и я принялся бездумно переключать каналы, пока не наткнулся на «Криминальный вестник». Когда-то из этой передачи я узнавал о себе много нового.

–  Кровь мучеников вопиет!
– напомнил мне Палыч.

–  Сегодняшний день не обошелся без дорожно-транспортных происшествий - сообщил ведущий «Криминального вестника».
– На Каменноостровском проспекте, вне зоны пешеходного перехода, автомобиль неустановленной марки сбил неизвестного мужчину в возрасте 65 - 70 лет. Мужчина скончался на месте происшествия. Еще раз обращаемся к нашим уважаемым пенсионерам: переходите улицу только в специально отведенных для этого местах и по разрешающему сигналу светофора.

Я посмотрел на экран. На асфальте дороги, рядом с тротуаром, лежал мертвый Петр Петрович Сергачев. Крови почти не было, только за ухом виднелось небольшое красное пятнышко. В том же месте, куда вошла пуля, убившая Наташку.

Оператор долго смаковал подробности некрасивого мертвого тела, останавливаясь то на стоптанных сандалетах с пришитой вручную пряжкой, то на лежащей неподалеку кепке. И особенно долго - на крепко зажатой в мертвой руке книге в старинном кожаном переплете…

С экрана уже рассказывали о преимуществах одних прокладок перед другими, а я все смотрел, не отрываясь и не видя, потому что в глазах стояла влажная пелена и что-то соленое катилось по щекам, останавливаясь в уголках рта…

–  Кровь мучеников, - напомнил Палыч.

–  Да, - сказал я, - кровь мучеников… - И не глядя сунул ему пачку денег.
– Возьми водки, и побольше. Помянем по-людски…

–  Вот это по-нашему, это по-русски, - сказал Палыч уже в дверях.

* * *

Наконец Пентелин привез Светлану.

Она придирчиво осмотрела Людочку, которая как раз накрывала на стол, дождалась, когда та ушла, и едко заметила:

–  Теперь я понимаю, почему тебя так тянет на этот фрегат. «Если что - я буду на Ксении», - передразнила она меня.
– Эту полуголую девицу зовут Ксения?

–  Это - Люда, - тихо ответил я.

–  Значит, есть еще и Ксения?

Я потопал ногой в пол:

–  «Ксения» - это фрегат.

–  Ну-ну, фрегат… Зачем меня из квартиры вытащил, изменщик, сам не мог приехать?

–  А тебе Пентелин не объяснил?

–  Я спрашивала, молчит, как белорусский партизан. «Не велено, не велено!» - она показала язык Пентелину.
– Сейчас я все узнаю!

–  Мы тебе ампулу вырезать будем.

В это неподходящее время вернулся Палыч с двумя сумками бутылок.