Я не хотел еще раз видеть мертвого Сергачева и отвернулся, а Светлана оторвала голову от моего плеча и, закусив палец, чтобы не разрыдаться, просмотрела весь сюжет до конца, а потом все-таки заплакала громко, в голос, уронив лицо в ладони и дрожа всем телом.

Я обнял ее за плечи, крепко прижал к себе и сказал:

–  Наливай, Палыч, помянем старика…

* * *

Поминальную тризну прервал телефонный звонок.

–  Леша, здравствуй, - услышал я тихий голос Романова-Черных.

Таким спокойным я не слышал Женьку давно, и это удивляло.

–  Что происходит в России, Леша?

–  Ты о взрывах? Я сам только что узнал из новостей.

–  И о взрывах тоже. Вообще, как обстановка в стране и что, кстати, говорят о теракте?

–  Говорят - чеченцы. А в стране? Да все как всегда.

–  Президент жив-здоров?

–  Президент? А что с ним сделается?
– я посмотрел на спящего в углу Васю-двойника.
– Спит, наверное, уже. У нас ведь ночь, первый час по Москве.

–  Я видел московские новости, там почти ничего не говорилось о взрывах. Евроньюс который час крутит хронику то из одного города, то из другого, а Москва молчит. Интересно, правда?

«Черт побери, - лихорадочно думал я, - почему так спокоен Черных, невероятно спокоен, словно его это и не касается? Он же наркоман, на порошке сидит, должен рвать и метать, а он - спокоен!»

–  Ладно, бог с ними, этими взрывами. Взорвали - и ладно. Может, чеченцы, может, кто еще, время будет - выясним. Ты мне вот что скажи: ты когда Тимофея в последний раз видел?

–  Тимофея?
– переспросил я, делая вид, что вспоминаю, о ком идет речь.
– А, Тимофея… Когда локатор у него получал, для того чтобы Светлану найти, тогда и видел, и все.

–  Больше никак не контактировали? Может, он звонил тебе, спрашивал что-нибудь, предупреждал?

–  Да нет, а номер телефона я ему не давал, на фиг нужно!

–  Хорошо, может, ты и прав. Значит, так, бросай все свои дела и завтра же, ты понял, завтра же прилетай в Гамбург. В аэропорту тебя встретит твой друг - Жора Вашингтон, отвезет, куда надо. Все, жду! Да, Лешенька, и без глупостей, не забудь, что жизнь твоей подружки в моих руках!

–  Ой, не забуду, - горестно вздохнул я, с трудом сдерживая улыбку, и посмотрел на Светлану.

–  Вот и хорошо, - сказал Черных и повесил трубку.

–  Блин!
– сказал я, убирая трубку в карман.
– Опять в путь-дорогу!

–  Тогда на посошок!
– оживился Палыч и протянул руку к бутылке.