Прекрасный алый цветок расцвел перед глазами Игната, и он понял, что это его собственная кровь. Она была повсюду – на белых стенах, на ковре, на столиках и диванах, шипела в камине и стекала по свирепому лику Фудо-мёо, который так и не смог защитить своего хозяина.

Пантелеймон Аркадьевич провожал Риточку домой. К вечеру подморозило, падал чудесный снежок, город светился разноцветными огнями и призывно открывал двери уютных кафе и ночных клубов. И Рита такая красивая сегодня, в этой новой шубке, которую он ей подарил к Рождеству, в модных замшевых ботиночках, плотно облегающих ногу… От нее пахнет французскими духами, а под платьем тонкое кружевное белье…

Пантелеймон Аркадьевич был не на шутку огорчен. Опять не удастся провести вечер вдвоем, и все из-за Ника! Что за сына он вырастил?! Трус, размазня и слюнтяй! Из-за того, что на ломбард напали, «наложил в штаны». Идиот! Как по могилам лазить со своим дебильным дружком, так пожалуйста, – а как потом расхлебывать…они в кусты! Дружок скрылся в неизвестном направлении, а дорогой сынуля трясется от страха, боясь нос из квартиры высунуть.

– Прости, Риточка! – с сожалением произнес Пантелемон Аркадьевич, целуя ей руку. – Но мне опять нужно к сыну. Переночую у него еще пару раз, а то как бы парень не свихнулся со страху!

Риточка понимающе кивнула. Она и сама здорово струсила, когда в ломбард ворвались бандиты.

– Иди, дорогой. Ник такой нервный! Он в детстве болел гриппом?

– Очень часто, – вздохнул хозяин ломбарда. – Вечно приходилось с ним возиться! То сопли, то горло, то бронхит…

– Вот видишь! Это у него осложнение после вирусного заболевания. Нервы в первую очередь страдают! Ты бы показал его хорошему специалисту!

– Да разве его можно показать врачу? Он такое начинает нести, что хоть уши затыкай! – с отчаянием в голосе ответил Пантелеймон Аркадьевич. – Это ж со стыда сгоришь! Что я человеку скажу? Как я ему объясню, почему Ник болтает всякую чушь? У меня сын чрезмерно впечатлительный? Тонкая натура! О, Господи! За что мне такое наказание?!

Приехав к Нику, отец застал его лежащим на диване, уставившись в потолок. Его лицо ничего не выражало, а руки безвольно повисли.

Пантелеймон Аркадьевич ничего говорить не стал, а отправился на кухню готовить ужин. Ник, конечно же, целый день пролежал голодный.

– Иди есть, – сказал он, когда поджарил сосиски и сделал картофельное пюре. – Хватит валяться без толку! Это тебе не поможет.

Ник слабо вздохнул и повернулся к стене. Ему ничего не хотелось, – ни есть, ни пить. Ему хотелось только одного, – чтобы его все оставили в покое!

– Послушай, – сказал Пантелеймон Аркадьевич, присаживаясь на краешек дивана и беря сына за руку. – Ничего страшного не произошло! Ну, ворвались мужики, взяли немного денег, спрашивали про серьгу… Обычное дело в нашем бизнесе! А то, что они интересовались рубином, как раз в порядке вещей. Такая штука всегда привлекает к себе повышенное внимание! Ее хотят иметь, – это нормально. А кого же спрашивать, если не меня? Ведь это я продал рубин Ковалевскому…

– А потом его убили, – обречено сказал Ник. – И нас убьют.

– Если бы нас хотели убить, то давно бы это сделали! – потерял терпение Пантелеймон Аркадьевич. – То, что ты валяешься целыми днями, небритый и немытый, тебя не спасет! Рубина у нас нет! Пусть его ищут у других.

– А призрак?

– Прекрати! – не выдержал хозяин ломбарда. – Что ты заладил о каком-то призраке? Кто его видел? А? Вот скажи мне! Кто его видел?

– Я…

– Ну, это как раз понятно! А еще кто-нибудь видел твой призрак?

– Не называй его «моим»! – взвизгнул Ник, вскакивая. – Ты так говоришь, потому что его не видел! А если бы…

– Его не только я не видел! Его никто не видел! – закричал Пантелеймон Аркадьевич, выходя из себя. – Твой друг Вален видел призрак?

– Нет…

– А еще кто-нибудь?

Ник покачал головой. Его и самого смущало то, что призрака никто, кроме него, не видел. Что же получается? Что он сумасшедший? Ненормальный? Псих?

– Я что, по-твоему, псих? Да? – завопил он, с ненавистью глядя на отца. – Ты в этом хочешь меня убедить?

– Успокойся, – примирительно сказал Пантелеймон Аркадьевич. – Просто ты испугался, перенервничал, вот тебе и показалось что-то… Нельзя же принимать все так близко к сердцу! К тебе бандиты не придут, им с тобой говорить не о чем. Дела веду я, деньги и ценности у меня. Тебе-то чего бояться? Если хочешь, на работу в ломбард пока не ходи. Отдохни, развейся! Не сиди один. Проводи время с друзьями.

– У меня нет друзей, – пробурчал Ник, остывая.

Слова отца немного привели его в чувство. Действительно! Ничего страшного не случилось.

– Тогда с девушкой! – настаивал на своем Пантелеймон Аркадьевич. – У тебя есть девушка?

– Наверное, есть…

Ник невольно улыбнулся, вспомнив о Вике. Он не звонил ей уже два дня!

– Ну, так позвони ей! – обрадовался отец. – Пригласи куда-нибудь! Денег я тебе дам.

Они вместе поужинали, выпили по рюмке коньяка и уснули. Пантелеймону Аркадьевичу снилась Риточка, как он целует ее пальчики и говорит ей о любви. А Нику не снилось ничего.