– Да, сэр.

– Это был первый раз, когда вы зашли в квартиру мисс Грейнджер в тот день?

– Нет, сэр.

– Когда вы еще заходили к ней?

– Мисс Грейнджер пригласила меня подняться в ее квартиру вместе с ней, чтобы показать, что произошло в ее отсутствие.

– И именно тогда вы увидели тюбики с красками с отрезанными донышками и выдавленную в ванну и раковину краску?

– Да, сэр.

– Вы можете в общем и целом описать состояние квартиры в свой первый приход?

– О, ваша честь, ситуация выходит из-под контроля, – встал со своего места Гамильтон Бергер. – Слушается дело об убийстве. Обвинение готово закончить представление своей версии. Мы имеем очевидный случай. Мы представили неоспоримые доказательства. А теперь обсуждаются какие-то действия вандалов…

– Тем не менее, – перебил судья Моран, – ввиду того, что этого свидетеля пригласили на место дачи показаний для подтверждения разговора, состоявшегося между мисс Грейнджер и обвиняемой в день, о котором идет речь, я считаю, что защита имеет право разобраться со странным фактом присутствия выступающего свидетеля в квартире мисс Грейнджер, где он, по собственному признанию, скрывался без ведома хозяйки.

– Суду не следует комментировать доказательства, – заметил Гамильтон Бергер.

– Я ничего не комментирую, а просто повторяю то, что заявил свидетель. Ваше возражение отклоняется, господин окружной прокурор. Продолжайте перекрестный допрос, мистер Мейсон.

– Отвечайте на вопрос, – повернулся Мейсон к Ричи. – Опишите состояние квартиры мисс Грейнджер.

– Все было перевернуто вверх дном.

– Что вы имеете в виду?

– Там проводился обыск.

– Какой обыск?

– Очень тщательный. Все ящики оказались выдвинуты, а их содержимое вывалено…

– Я возражаю, – перебил Гамильтон Бергер. – Свидетель не имеет права заявлять, что производился обыск. Это его вывод.

– Вы слишком поздно выступили с возражением, – заметил судья Моран, весь вид которого свидетельствовал о том, что он страшно заинтересовался представляемыми показаниями. – Мистер Ричи уже ответил на вопрос. Продолжайте, мистер Мейсон. Попробуем разобраться с ситуацией, если нам это удастся.

– Сьюзен Грейнджер пригласила вас к себе в квартиру как официального представителя администрации многоквартирного дома, в котором она снимает жилплощадь?

– Да, сэр.

– И вы распорядились, чтобы квартиру убрали?

– Да, сэр.

– Вы вызвали полицию?

– Нет, сэр.

– Мисс Грейнджер вызвала полицию?

– Я возражаю, – поднялся со своего места Гамильтон Бергер. – Для ответа на этот вопрос требуется вывод свидетеля.

– Возражение принимается, – постановил судья Моран.

– Мисс Грейнджер говорила вам что-нибудь о том, чтобы не вызывать полицию?

– У меня то же самое возражение, – сказал окружной прокурор.

– Возражение отклоняется.

– Да, сэр, говорила.

– Что именно?

– Я поинтересовался у нее, вызывать ли мне полицию, она ответила, что нет, и заявила, что знает, кто это постарался, и не собирается вмешивать полицию в дело.

– А вы после этого вызвали горничную?

– Да, сэр.

– И велели ей убрать квартиру мисс Грейнджер?

– И ванна, и раковина были страшно испачканы. Пришлось использовать терпентин. Горничная вначале залила им ванну и раковину, через некоторое время все смыла, а потом принялась за саму квартиру.

– Когда вы ушли из квартиры?

– До того, как горничная принялась за уборку.

– А в дальнейшем, после того как горничная закончила свою работу и пока еще не вернулась мисс Грейнджер, вы украдкой пробрались в ее квартиру, не так ли?

– Я вернулся в квартиру мисс Грейнджер.

– Но мисс Грейнджер отсутствовала?

– Я уже несколько раз повторял вам, что ее не было дома.

– Вы знали, что ее нет?

– Ну, я… я видел, как она уходила.

– Что вы сделали, когда зашли в ее квартиру?

– Осмотрелся.

– Проверяли нанесенный урон?

– Да, сэр.

– Но к тому времени все уже было убрано, не так ли?

– Наверное. Да, сэр.

– Тогда зачем вы туда отправились?

– Чтобы проверить, убрали ли квартиру мисс Грейнджер.

– И пока вы находились там, мисс Грейнджер вернулась?

– Да, сэр.

– Вы дали ей знать, что находитесь в ее квартире?

– Нет, сэр.

– Что вы сделали?

– Когда я услышал, что она возвращается, я залез в шкаф.