В жёлтых травах, со стороны дороги, ведущей из посёлка, показалось какое-то движение. Я насторожился. Мое присутствие на вершине оказалось, как нельзя вовремя. Верхушки стеблей, мирно колышущиеся на ветру, стали клониться в разные стороны, словно кто-то проделывал себе проход в их сплошном ковре. Пару раз сверкнули металлические блики — это могли быть только наконечники копий! Да, там точно шли люди! Я свистнул. Девушки, сидевшие внизу, на поваленном стволе дерева, и чинившие порванную рубаху, подняли головы.

— Кто-то идёт! Все бросайте и поднимайтесь ко мне! Нет, только Элина! И мой лук со стрелами! Ната, спрячься поблизости — появишься только по моему сигналу. Если это враги — возьмём их в кольцо. Если нет… видно будет.

Элина, как кошка, быстро взобралась на смотровую площадку. Она захватила свою пращу и теперь выкладывала перед собой голыши.

— Постой… Пусть появятся.

Последние, преграждающие выход из зарослей, кусты раздвинулись, и нашим изумлённым взорам открылись покрытые потом, уставшие и буквально валящиеся с ног Салли и Бен. Элина, знавшая о них с моих слов, удивлённо раскрыла рот — кого-кого, но их мы ожидали увидеть менее всего…

Они спешно пересекли оставшееся расстояние между зарослями травы и нашим домом. Здесь не было богатой растительности, глинистая поверхность была усеяна мелкими камнями и только кое-где пробивался колючий кустарник.

— Дар! Где вы есть? Мы прийти сюда!

Кричала Салли, а Бен лишь тревожно озирался. Я заметил, что он сжимает в руках древко с насаженой на него костью, в виде наконечника. В нее были вставлены несколько блестящих осколков, видимо, острых камней. Да, умением изготавливать более грозное оружие в посёлке владели не все… Я сказал

Элине, чтобы она оставалась в укрытии, а сам быстро спустился вниз. Салли и Бен, осмотрев дом, вышли наружу и нерешительно топтались на месте. То, что я появился перед ними, спрыгнув откуда-то с неба, заставило их подпрыгнуть от неожиданности.

— Что вы хотите?

Салли, оправившись от испуга, быстро затараторила:

— Дар! Мы есть здравствуй! Мы искать твой хауз, спрашивать люди, бежать через лес и трава! Мы есть торопиться — сильно!

— Зачем?

Бен что-то произнес. Салли, отмахнувшись, попросила воды. Я указал ей на ведро. Лук я держал в руке, опустив его вниз. Они не внушали мне опасений, но одни ли они пришли из леса?

— Мы есть с мальчик. Он быть больной… — Салли, слегка успокоившись, стала говорить более внятно. — В поселке говорить — твой иметь лекарство. Твой поможет мальчик?

— Вы оставили его одного, в поселке?

— Нет, мы вести его с собой, но на той опушке, среди лес, оставить. Он устал, а нести его тяжело. Через траву ходить трудно, а мы не знаем другой дорога. Теперь вижу — можно было пройти по краю.

— Оставили? Там?

Я повернулся и громко произнёс:

— Лина!

— Да! — Оба гостя изумлено задрали свои головы — голос девушки донесся до них с вершины скалы.

— Посмотри в сторону леса, что там видно?

— Ничего нет… Нет, вижу… Кто-то сидит на поваленном дереве… Это ребёнок!

— Больше ничего не видно?

— Вроде, нет…

Я обернулся к Салли и Бену, которые не могли понять, с кем я разговариваю.

— Хищников здесь нет, но оставлять ребёнка одного, очень неосторожно…

Пошли.

Я не стал вызывать Нату — пусть ожидает до последнего, пока я не буду на все сто процентов убеждён в том, что они пришли только с этой целью, а не как разведчики враждебных нам сил. Но я уже был уверен в том, что это не так — иностранцы не походили на пособников бандитов, ни в коей мере…

Мальчик был действительно болен. На его ноге вздулся большой нарыв, покрасневший по краям. Я подивился — такие раны мог бы врачевать и Док.

Внешне ребенок выглядел не плохо и встретил наше появление радостным мычанием — говорить он так и не начал. Но у него уже начала подниматься температура. Я осмотрел ногу и решил вести его к нам — нарыв нужно было вскрыть.

— А к Доку, почему не обратились?

— Это есть кто?

— Ну, к доктору…

— А… Доктор сказать, что нужно мазь и повязка, у него нет. Он назвал имя… имя мазь…

Салли с трудом произнесла выученное наизусть название. Девушки, уже появившиеся перед нашими гостями, приготовили горячую воду и выделили чистый бинт.

— Будет немножко больно, но ты же смелый мальчик, да? Потерпишь, зато потом ножка перестанет болеть… — Ната уговаривала ребёнка, испуганно сжавшегося, при виде того, как я тщательно промываю нож в кипятке. Отточен он был у меня более чем хорошо, разве только что бриться я им пока не пробовал… Я кивнул. Ната быстро отвлекла ребенка, а Салли и Элина крепко взяли мальчика за руки. Ребенок дёрнулся, по его лицу побежали слезы. Из надреза хлынул гной… Мы наложили повязку, предварительно обработав рану, а Ната дала мальчику чай из шиповника, приправленный горсткой изюма. Салли и Бен при виде ягод только переглянулись — в посёлке понятия не имели о наших богатствах, а им, с трудом, пережившим зиму, и вовсе было видеть это в диковинку. Жизнь не отличалась изысками, и только теперь, с приходом лета, стала легче, дав надежду выжившим не умереть с голоду. После того, как Элина угостила их мясом крола и подала на десерт чашку с вареньем, у гостей вообще глаза на лоб полезли…