Я снова выбрал время, чтобы вернуться к нарождавшемуся вулкану — мы стали так называть дымящийся холм. Он стал еще выше, а столб дыма вырос, чуть ли не вдвое. Потом Сова рассказывал мне, что по ночам охотники прерий видели светящееся, вдалеке, пламя — из кратера холма вырывался огонь. Я не стал долго задерживаться, и так всё было ясно. Что-то должно было произойти, и нам следовало успеть предпринять меры до этого. Я поделился своими сомнениями с девушками:

— Взрыв может быть очень сильным…

— Уйдём в долину?

— Куда? У нас здесь все… Не знаю. Мы достаточно далеко, и это не гора, способная собой завалить весь город. Но может быть толчок, ощутимый на всей территории.

— Ты боишься…

— Да. Землетрясения.

— А разве у нас есть, чему падать? — Элина удивленно посмотрела на потолок подвала. — И так всё давно рухнуло. Над нами сплошная насыпь, гора строительного хлама, перед нами — цепь руин, о которую разобьется воздушная волна… Я не вижу опасности, Дар.

— Может быть, ты и права. Но что-то говорит мне, что успокаиваться рано.

Мы уже пережили, с Натой, одно землетрясение, и я как-то не хочу, становиться свидетелем следующего.

— Тогда скажи нам, что делать. А мы — твои надёжные спутницы — всё исполним. Ведь так? — она посмотрела на Нату и та, улыбаясь, кивнула. Я обнял обеих девушек:

— Хорошо, что вы такие понятливые… Я постараюсь найти на берегу реки подходящие стволы. Сделаем из них плот.

— Зачем?

— Привяжем к нему верёвки, нагрузим, всем, что может пригодиться в дальнейшем, и вперёд! Против течения, на юг!

Они обе недовольно заныли:

— Ничего себе! Уж лучше напрямую, пешком через долину!

— Можно. Но на своих спинах много не унесешь. Нет. На плоту можно перевезти достаточно груза, столько не унести на самой большой спине. А нам понадобится многое из того, что останется в подвале.

Ната тихо спросила:

— Ты хочешь, чтобы мы покинули его?

— Придется… Я боюсь, что этот дымящийся холм перевернет весь город, по новой. Мы устроим тайник на берегу и будем туда стаскивать все, что посчитаем нужным. Конечно, сразу все не унести, но готовиться начнем прямо сейчас. Когда придет время — нагрузим плот и потащим его вдоль берега, до тех пор, пока не найдем для себя подходящего места для нового жилья.

Девушки грустно переглянулись — перспектива была не из самых веселых… Мы несколько дней носили консервы на берег. Ната отыскала среди руин подходящую яму, вернее, его отыскал Угар а она, осмотрев ее, решила, что она вполне пригодна для нашей цели. Туда же отнесли несколько рулонов ткани и кое-что из одежды, преимущественно, зимней.

Мы надеялись, что крысы не учуют припасов и не смогут добраться до них.

Пока мы занимались переносом тяжестей, столб дыма неожиданно пропал. Земля под ногами больше не пугала неестественным теплом, и даже в подвале стало прохладнее, чем было. Во всяком случае, Ната перестала жаловаться на сухость воздуха. Элина часто обметала подвал веником, смачивая его в воде, от этого становилось легче дышать.

Я не мог забыть обнаженную кожу девушки… Ложась спать, мы гасили все светильники, кроме двух, при выходе. Достаточное освещение давал и очаг, но огонь в нём горел теперь редко. Тогда по подземелью метались причудливые тени, делая нас похожими на великанов, с непропорциональными руками и ногами. Ната прижималась ко мне, ища ласки и нежности… и мы любили друг друга, стараясь теперь производить, как можно меньше шума. Но вряд ли, Элина за ширмой, обладавшая острым слухом, не понимала того, что происходит в нашей постели. Более того, присутствие другой девушки стало меня сковывать, мешая, как прежде, наслаждаться юным телом и жгучими поцелуями другой!

Она ложилась в свою постель… и я не мог уснуть, представляя себе, что она, как во время болезни, вновь лежит рядом, положив свою голову на мое плечо. Это была вынужденная близость, но теперь мне трудно было это забыть… Мы соблюдали гигиену: купались в горячей воде и старались по возможности чаще стирать наше белье. Никто из нас понятия не имел, как лечить возможные инфекции, и рисковать своим здоровьем не стоило. Хотя, ни я, ни Ната, ни Элина на него не жаловались. Если бы не шрамы — никто из нас не имел причин сетовать на жизнь. Но у девушек они были скрыты одеждой, а меня рубцы особо не беспокоили, они обе уверяли, что это только подчеркивает во мне мужчину! Я и не спорил.

— Ты стал совсем спокоен, мой милый… Что-то не так?

— Всё нормально, Ната. Спи.

Этим ограничивалось наше общение. Моя маленькая, мудрая женщина не настаивала. Она прекрасно всё понимала и предпочитала молчать, выжидая, чем всё кончится. Ни единого упрека от Наты, я не слышал… А Элина, став для нас такой родной и близкой, тоже стала краснеть, встречаясь со мной глазами…

Однажды она попросила оставить её дома, мы собирались пойти в долину на охоту. Всем прискучило есть консервы, до такой степени, что мы нервно стали поглядывать в сторону, вечно, что-то жующего, Угара. Тот охотился в самом городе и никогда не возвращался в подвал голодным.