Нелл моргнула и улыбнулась, смотря в пустой коридор. Да, она полюбит эту девушку, сильно. Она и Сильван месяцы волновались за свадьбу Драстена на девушке Эллиотов. Никто из них не питал слишком много надежд на счет этого брака. Они оба чувствовали тихое отчаяние в Драстене и знали, что он слепо нырнул во что-то, что обязательно станет мучением. Долг возложенный на него – ему нужны наследники. Анне Эллиот было пятнадцать и Драстен МакКельтар, безусловно, вселял ужас в ребенка. У него могут появиться от нее ребенок или два, но он заплатит за них пожизненным страданием. Как и ничего не подозревающая Анна. Драстену нужна образованная девушка, девушка с огнем, характером и любопытством.

Накануне вечером Сильван попросил ее об любезности (не смотрел на нее, конечно, словно обращать внимание на ее волосы раньше было непростительным грехом), и она выполнила свою часть, когда он попросил. Гвен Кейсиди теперь знала Драстена, как Друида.

Она не могла дождаться, когда расскажет Сильвану, как Гвен отреагировала на это – раскрыв душу и излив чувства – как и предсказывал Сильван. Она не увидела и призрачной тени безумства у девушки – она была странной, но это не делало человека сумасшедшим, или эксцентричный Сильван стал бы самым сумасшедшим из сумасшедших.

Ее улыбка увяла, когда она подумала о Сильване, как она вспомнила, что сказала Гвен о его чувствах к ней.

Может ли такое быть? Она и Сильван едва бы разговаривали, если бы не разговоры о девушке, урожае и погоде. Давно у нее появилась одна мысль, что он заинтересовался ей, но он отступил и она попыталась забыть эту идею.

Она внимательно сузила глаза и пристально исследовала свою грудь. Она была все еще пышной.

Он действительно заглядывал в ее корсаж? Она никогда не чувствовала себя удобно смотря на него, когда стояла рядом. Этот мужчина мог заглядывать куда хотел, а она ничего не заметила. Может, размышляла она, когда подошью Гвен несколько соблазнительных платьев, то смогу сделать глубже корсаж своего нового платья, которое было практически готово.

*****

Сильван ждал на трассе, за столом в центре лужи солнечного света, под шелестящим дубами.

Гвен поставила стул напротив его и восторженно осмотрелась: – Здесь так красиво, – сказала она с удивленным вздохом. Сверкающая желтая бабочка села на парчу, задержалась на секунду, что бы потом вновь взлететь.

– Да, наши горы самые прекрасные во всей Альбе, гордо сказал Сильван, когда он закончил ставить шахматные фигурки.

Когда он сделал это, Гвен повернула на 180 градусов тяжелую доску.

Он вопросительно посмотрел на нее.

– Я должна быть черными. Не люблю ходить первой, – объяснила она, прикасаясь пальцами к фигуркам из эбонита.

Настоящие средневековые шахматы, удивляясь подумала она. Они будут очень ценны в ее веке. Части были сделаны из эбонитового дерева и слоновьего бивня. Ладьи были в виде торжественных маленьких мужчин, у слонов были длинные хоботы и мудрое маленькое лица. Кони были облеченными в килт воинами скачущими на боевых конях, королева была одета в ниспадающий плащ, украшенный мехом и возвышалась на несколько сантиметров над остальными. Сама доска была сделана из перемешанных квадратов эбонита и слонового бивня.

Окружала периметр широкая полоска эбонита, с выгравированными Кельтскими узловатыми узорами, которые обозначали бесконечность.

Как на земле в двадцать первом веке получили представление, сто средневековый люди были невежественными? удивилась она. Она начала подозревать, что возможно она были намного приспособленные к жизни в этом мире, чем будут люди в ее веке когда-либо.

Сильван поджал губы и прищурил глаза. – Почему я думаю, что хорошо проведу время?

– Почему вы думаете, что способны отплатить тем же? – нанесла встречный удар Гвен.

– Как давно ты играешь в шахматы?

– Всю жизнь. Вы?

– всю жизнь. Которая гораздо дольше твоей, – сухо сказал он, когда передвинул пешку с быстрой уверенностью.

Две игры спустя – одну выиграл Сильван, другую Гвен – они играли в более интересный вариант шахмат. Обычные шахматы тянулись слишком долго между ними, так что Гвен предложила, что бы они играли в прогрессивные шахматы, где число ходив росло с арифметической прогрессией – белые делают один ход, значит черные – два, затем белые – три и так далее. В них пешки не - королева , увеличивали свое значение с каждым квадратиком, на который они продвигались. В прогрессивных шахматах, пешка на пятом ходу становилась конем, на шестом – слоном, на седьмом – ладьей, и на восьмом королевой.

Когда она объявила шах и мат, обладая двумя королевами, слоном, тремя конями, он зааплодировал ей и поцеловал ее.

– И Драстен думает, что ты не в себе, – улыбаясь, пробормотал он.

– Он сказал вам это? – спросила она, чувствуя себя оскорбленной. – Забудьте это, – поспешно добавила она. – Это не важно. Просто скажите мне: Вы знаете кого-нибудь, кто может желать вашему клану зло, Сильван?

– Никого. Это миролюбивая земля, и Кельтары слывут не врагами.

– Ни один клан не желает покорить вас?