И в этой церкви раз в толпе воскресной,Среди девиц уродливых и дам,Увидел профиль девушки прелестной,Смотрел я жадно, волю дав очам:Мне было все в ней тайною чудесной,Подобной райским непонятным снам,И я в благоговенье не заметил,Цвет глаз ее был темен или светел.
LXXXII
Лишь смутно помню, что она былаВся в белом кружеве; глубокой теньюРесниц и томной бледностью челаЯ изумлен и предан был смятенью:Казалась мне, воздушна и бела,Она принцессой Белою Сиренью,Окутанною в сказочный туман.Тайком невинный начался роман.
LXXXIII
И образ твой, елагинская фея,Доныне сердцу памятен и мил;Там, где к пруду спускается аллея,За белым платьем иногда следилИ прятался я, подойти не смея;Ни разу в жизни с ней не говорил,Любви неопытную душу предал,Хоть имени возлюбленной не ведал.
LXXXIV
Когда в затишье знойных вечеровГармоника кухарок собиралаВ конюшню – царство важных кучеров,И в облаках был нежный цвет коралла,С толпою неуклюжих юнкеровВ крокет моя владычица игралаИ бегала, смеялась громче всех:Доныне в сердце – этот милый смех.
LXXXV
И, крадучись, как вор, к решетке садаЗа дачей, где она жила, тайкомЯ подходил, и было мне отрадаСмотреть на ветхий деревянный дом,Хотя мешала пыльная оградаКустов колючих; к тем, кто с ней знаком,Я завистью был жгучей пожираем,И садик бедный мне казался раем.
LXXXVI
Но холод жизни ранний цвет убил,И все, что было мне еще неясно,Что я в душе лелеял и хранил,Едва родившись, умерло безгласно, —И никогда я больше не любилТак пламенно, так нежно и напрасно,Как в тех мечтах, погибших навсегдаБез имени, без звука, без следа...
LXXXVII
Мы в сердце вечную таим измену:Уж привлекал внимание моеИной предмет: однажды прачку ЛенуЯ увидал, стиравшую белье:Я помню мыла тающую пену,Когда сквозь пар смотрел я на нее,Румяную, с веснушками, с глазамиПочти без мысли, с голыми руками.
LXXXVIII
А в прачешной и в кухне был пожарСияния вечернего: блеснулиВедро, кофейник, яркий самовар,Зрачки кота, дремавшего на стуле,И полымем объятые, как жар,Кругом на полках медные кастрюли;И Лена, вся здоровием дыша,Была в огне заката хороша.
LXXXIX
И весело мне было рядом с нею:Под нежным солнцем в тонких завиткахКоротеньких волос я видел шеюИ ямочки на розовых локтях.Хотя любил я сказочную фею,Но эта баба с утюгом в руках,Богиня синьки, мыла и крахмала,Мое воображенье занимала.
ХС
Зачем ты дал нам две души, Господь?Друг друга ненавидя и страдая,Напрасно в людях спорят дух и плоть,Любовь небесная, любовь земная:Одна другой не может побороть.С Владыкой Тьмы враждует Ангел рая:Кому из них я первенство отдам,Кто победит меня, – не знаю сам.
XCI
Не смейся же, читатель благосклонный,Что мы с тобой нежданно перешлиОт прачки Лены с барышней-МадоннойК противоречьям неба и земли:Один закон владеет непреклонныйСозвездьями, горящими вдали,С их правильным восходом и закатомИ силой, движущей незримый атом.
XCII
Так сразу я в двух женщин был влюблен:Мне самому казалось это диким...Уже тогда, с младенческих времен,Лукавым духом, Янусом двуликим,Неопытный мой ум был соблазнен,И с этих пор я с ужасом великимВсю жизнь внимал, как с Богом спорит бес,Дух грешной плоти с ангелом небес.
XCIII
Тот узел Гордиев чей меч разрубит?О, если бы решить я только мог.Кого душа моя сильнее любит,Кто сердцу ближе: Демон или Бог!Их двойственный соблазн меня погубит:Я все еще стою меж двух дорог,И с прачкой Леной борется богиня —С кощунством вечным – вечная святыня.
ХСIV
Я осенью в тот год увидел Крым:Казался край далекий сном волшебным.Я не из тех, кому приятен дымОтечества, и был всегда целебнымМне путь далекий к небесам иным.Отец мой ехал по делам служебным;Его давно уже молила матьМеня с собой на южный берег взять.
XCV
Из царства моха, кочек и рябиныПерелетел я в дремлющий аулВ уютной неге солнечной долины;Мне яркий месяц в очи заглянул;В тиши ночной таинственной пучиныЯ полюбил многоголосый гул,Смотрел, как в небе серебрится топольИ при луне белеет Севастополь.
XCVI
Там, где шумят немолчные валы,Где вознеслись над морем великаны —Из черного базальта две скалы,И стелются над пропастью туманы,Где реют с хищным клекотом орлы,Был некогда великий храм Дианы, —Там ныне мрачный и глухой пустырь,А рядом – крест и бедный монастырь.
