Все важно в нем и сонно, и прилично.Отец любил детей, но издали:Он каждую субботу педантично,Просматривая баллы, за нулиНотации читать умел отлично.Без дружбы, вечно ссорясь, мы рослиВсе вместе, кучей, как в тени древеснойСемья грибов: нам было слишком тесно...
XVIII
С Сергеем мы ходили в тот же класс.Напоминая бойкую лисичку,Зрачки зеленоватых быстрых глазЛукаво щурить он имел привычку;Лицо в веснушках помню как сейчас,Пронырливый и острый носик; кличкуВсему давал он метко; был актерИ дипломат, насмешлив и хитер.
XIX
А неуклюжий Саша, молчаливый,С лицом румяным и тупым, в очках, —Как медвежонок, дикий и ленивый;В монахи собирался он, в делахЗемных не видя толку; горделивыйТот замысел погиб и стал монах —Немало в жизни всяких превращений —Чиновником особых поручений.
ХХ
Благоразумен, важен, как старик,Был Коля гимназистом идеальным;Премудрость всех учебников постиг.С лицом худым, бескровным и печальным,Питая страсть, как первый ученик,К пятеркам с плюсом и листам похвальным,Смиряться он умел, терпеть и ждатьИ всякому начальству угождать.
XXI
Но иногда, романтик добродушный,Про все забыв, каких-то ведьм и фей,И рыцарей, и замок их воздушныйЧертил пером в тиши воскресных дней,Воображенью странному послушный,Он на полях латинских словарей,Влюбленный в этот мир необычайный:Он верил в сны, пророчества и тайны...
XXII
У нас в крови – неугасимый жарМистического бреда; это – сходствоСемейное, опасный людям дар,Наследственный недуг иль превосходство,Под пеплом жизни тлеющий пожар, —Не ведаю – талант или уродство...Вольнолюбивый, непокорный дух,Доныне в нас огонь твой не потух.
XXIII
Обычный в жизни путь ему неведом,Противен будничный и тесный круг.Был Костя, старший брат мой, правоведом;Но поступил он, возмутившись вдруг,И полный нигилизма модным бредом,На факультет естественных наук:Не следуя отцовскому примеру,Он погубил блестящую карьеру.
XXIV
Самонадеян и умен, и горд,Наш мертвый дом, чиновничий и серый,Он презирал: настойчив, волей тверд,В добре и зле без удержу, без меры,От микроскопов ждал он и ретортНеведомых чудес и новой веры.Любила мать его; с отцом всегдаБыла у Кости тайная вражда.
XXV
Мне помнится под колбою стекляннойСпиртовой лампочки дрожащий блескИ жидкости опаловой, туманнойВ прозрачных стенках легкий звон и плеск,Волшебной искры голубой и страннойНа гальванической машине треск...В густой тени большого кабинетаЖелтели кости пыльного скелета.
XXVI
Мне объяснял фанатик молодойОткрытья, чудеса лабораторий,Неясные мелькали предо мнойОтрывки дерзновеннейших теорий;Показывал он в капле водянойДруг друга пожиравших инфузорий,И слушал я, потупив робкий взор,Про Дарвинов естественный подбор.
XXVII
Я чувствовал, что он не прав во многом:Краснея, запинался я, дрожал,Ребяческим и неумелым слогомНа доводы науки возражал,Когда, смеясь над чертом и над Богом,Он все, во что я верил, разрушал...Хотя и страшно было мне и больно, —Запретный плод прельщал меня невольно.
XXVIII
И любопытство жадное влеклоК опасности на крайние ступени,И в первый раз на детское челоУже недетских дум ложились тени:Пленяет душу человека зло.Как некогда Адаму в райской сени —«Вкуси и будешь богом», – мудрый Змей,Коварный дал совет душе моей.
XXIX
В столовой раз за чаем мы сидели;Здесь маятник медлительных часов,Влачившихся без отдыха, без цели,Вкус тех же булок, звуки тех же словИ тусклые обои надоелиЗнакомым видом желтеньких цветов.На ужин экономно разогретыУнылые вчерашние котлеты.
ХХХ
Из всех углов ползет ночная тень,Цедится струйка жиденького чаяСквозь ситечко; смотреть и думать – лень,Царит безмолвье, мысли удручая…У матери – всегдашняя мигрень.И лампа бледная горит, скучая,И силы нет дремоты превозмочь, —Скорей бы сон бесчувственный и ночь.
XXXI
Вдруг настежь дверь, – и дрогнул воздух сонный,И старший брат с улыбкой на устахВошел и, нашей скукой изумленный,Тотчас притих; румянец на щекахЕще горит, морозом оживленный,Пылинки снега тают в волосах:Он с улицы принес душистый холод,Глаза блестят, – он радостен и молод.
XXXII
Отец спросил: «Откуда?» – «Из суда, —Присяжные Засулич оправдали!»«Как? ту, что в Трепова стреляла?» – «Да». —«Не может быть!..» – «Такой восторг был в зале,Какого не бывало никогда:Мы полную победу одержали!»Отец сердито молвил: «Что за вздор!»И вспыхнул вдруг ожесточенный спор.
