–  Сто косых наличкой!
– воскликнул Кипяток, ладонью ударяя по выключателю. Висящая на шнуре лампочка осветила школьные шкафы, набитые старыми учебниками, переломанные стулья, поеденное молью пионерское знамя в углу. Рыжий и Дылда уселись за стоящие в центре подвала сдвинутые парты, накрытые старыми стенгазетами. Листы ватмана со статьями и картинками были заляпаны жиром и смазкой, усыпаны крошками, кое-где прилипли высохшие колбасные шкурки.

–  Не мельтеши.
– Мировой перекинул через голову ремень «калаша» и положил автомат на стеллаж возле дверей. Круча тяжело протопал к столу, опустился в кожаное директорское кресло.

–  Никто не возьмется за это дело, - прогудел он.
– Стыдно людям в глаза смотреть будет.

Молчаливый Дылда наклонился вперед, поразмыслив, медленно заговорил:

–  Да эти люди, которым тебе стыдно в глаза смотреть будет… они ж сами первые на деньги…

–  Половина Зоны на деньги купится, - заключил Рыжий.
– Если не три четверти.

Мировой поморщился:

–  Что вы все о деньгах думаете?

–  Так а о чем же еще?
– удивился Рыжий.

Теленок только хлопал глазами, не решаясь вставить замечание, хотя и его распирало. Он стоял возле тумбочки с бюстом Ленина - красный пионерский галстук украшал того на манер пиратской повязки, закрывая один глаз, вид у вождя мирового пролетариата был оскорбленный и в то же время какой-то очень лихой. Рядом с тумбочкой высились прислоненные к стене доски почета, часть фотографий учителей и отличников изрисовали маркером - работа Кипятка, как и галстук на бюсте.

–  Да не в бабках дело!
– взвился Кипяток, будто не он только что млел от одного упоминания награды.
– Змееныш - мутантово себя, его давно уничтожить надо было! За одно это!

–  Да за что же?
– Сердитый Круча повернулся к приятелю.
– Не виноват он, что в Зоне родился. Я лично не буду на Змееныша охотиться. Вы как хотите, а я сказал.

–  Голосуем, - решил Мировой.

–  Да ты чё, командир?
– удивился Круча.
– Ты чё, пойдешь, если они проголосуют?

Мировой одернул пятнистую куртку, стараясь скрыть несвойственное ему смущение.

–  Что тебя удивляет?
– Он постучал пальцами по столу.
– А чем мы вообще тут занимаемся, в Зоне? Деньги зарабатываем. Мы - наемники. Так кто «за»?

–  Э-э, командир, - протянул Круча.
– Не думал я, что тебя на бабки купить можно. Мы наемники, но не бандиты какие, чтоб на людей охотиться.

–  Голосую!
– подскочил Кипяток, вытягивая вверх руку, и для верности потряс ею.
– Я - за! Это ж не человек, Круча, пойми ты - мутант он. Зверь! Думай, что на кровососа идешь, и всех делов. Да за такие бабки я и человека Пришил бы… - Он посмотрел на повернувшиеся к нему лица и поспешно добавил: - Ну, если это свобод овец какой. Не люблю этих хиппи, блин.

Дылда поднял ладонь, поддерживая Кипятка, Рыжий, подумав, присоединился. Теленок обвел всех вопросительным взглядом и робко потянул руку вверх.

–  Опомнитесь!
– Круча поднялся, навис над столом.
– Вы что? В зверей превращаетесь? Кто на своих охотится? На людей!

Хлопнув ладонью по столу, Мировой подвел итог голосования:

–  Большинством голосов решено подписаться на задание. У нас будет преимущество, если Заточка со Слоном подсобят. Мы давно сработались, вооружение приличное. Осталось получить преимущество в скорости - выходим сейчас же, пока другие только думают. Круча, ты с нами?

Человек-скала, опустив голову, задумался, потом сложил руки на груди и произнес медленно:

–  Так я один, выходит? Понятно… Ладно, против всех не пойду, как решили, так и будет. Но деньги не возьму, ясно? Если убьем его - сами будете делить свои сребреники.
– Он обвел группу тяжелым взглядом, в котором мелькнуло непонятное выражение. Мировой заметил - но не обратил в тот момент внимания.

–  Твое право, - кивнул он.
– Кипяток, доставай боеприпасы, Рыжий, отвечаешь за жратву, поход может затянуться. Дылда, Теленок, собираете веши. Круча, мы с тобой проверяем стволы. Выходим через час.

Машинно-тракторную станцию посреди бывшего колхоза «Завет Ильича» огораживал потрескавшийся бетонный забор. Поверх него шла в три ряда колючая проволока, в углах периметра торчали гнезда часовых. Пока Заточку вели к начальнику лагеря, он с любопытством разглядывал кирпичные и деревянные строения. Сквозь открытую дверь одного барака виднелись ряды двухэтажных железных кроватей - как в казарме.

Штаб располагался в бывшей администрации колхоза, большой бревенчатой избе, стоящей за ржавыми топливными цистернами. Часовой проводил Заточку до крыльца, доложил - и ушел, впустив порученца в избу.

Внутри все было по-спартански: голый стол посередине комнаты, лавка у стены, шкаф с бумагами возле окна, на двери прибита карта Зоны с какими-то пометками. Когда-то тут стояла печь - ее разобрали, на полу остался светлый прямоугольник. Единственная деталь, не вписывающаяся в интерьер, - хозяин помещения, начальник лагеря «Долга» подполковник Петряков.

Подполковник сидел за столом перед разложенной картой и отрывал мухе крылья. Он был жирен и раздражен, наглухо застегнутый воротничок военной формы врезался в складки шеи.