Карась вскинул руки, машинально закрывая голову, и рухнул в траву с пробитой грудью.

–  Чего это вы его?
– удивился Корыто.

–  Собираемся, - велел Гроб.
– Шкет наводку дал. За этого Змееныша сто кусков платят.

–  Ух, ё!
– Корыто рукавом отер пену с подбородка и прыгнул в землянку. Вскоре выскочил обратно, держа в одной руке «калаш», в другой «Грозу».
– Я готов! А кто платит-то? Может, лажа?

Гроб наклонился над Карасем, который неподвижными растерянными глазами смотрел в низкое небо Зоны, вырвал из холодеющих пальцев ТТ, обыскал карманы и сунул Медведю еще два рожка.

–  Слон платит, - сказал он, поворачиваясь.
– Вооружайся, Медведь.

Здоровяк зарычал, подвигал челюстью и с трудом выговорил:

–  А-ы… Блин-н… разучился балакать… готовый я!
– Он потряс пулеметом.

–  Значит, идем, - решил Гроб.

Одноглазому повезло. Он заметил Змееныша, едва вошел под кроны старой буковой рощи за Янтарем.

–  Я ж говорю, - потирая ладони, довольно пробормотал он, - что одним своим лучше вижу, чем вы двумя… Ай!!!

Под правой ногой было что-то мягкое. Одноглазый глянул вниз - ботинок медленно погружался в землю. Да это же «зыбь»! Он и не заметил, как вступил в нее!

Сталкер не успел выдернуть ботинок - аномалия выключилась, серое месиво, в которое превратились трава и земля, застыло, схватилось, как бетон.

Разбуженный отчаянным воплем Змееныш пошевелился, моргая, привстал и осмотрелся. На другой стороне поляны стоял человек и целился в него из АКМ-74. Змееныш вскочил, на миг став прежним - собранным, чутким, готовым в любой момент скрыться в чаще…

Одноглазый заставил себя опустить «калаш».

–  Эх, мать твою, «зыбь»!
– пробормотал он и крикнул: - Эй, Змееныш! Помоги, я тут застрял!

Змееныш настороженно приблизился, глаза у него были красные со сна, опухшие, движения замедленные - он спал мало и плохо отдохнул. Как только выпрямился - заломило спину и стали ныть мышцы ног.

–  Помоги, - протягивая руку, повторил Одноглазый. «Калаш» висел на шее. Другой рукой сталкер осторожно нащупывал в кобуре пистолет. Пусть только приблизится и наклонится…

Змееныш остановился в двух шагах от пожилого сталкера, ближе не стал подходить: какой-то темный, гнилой дух исходил от этого человека, раньше Змееныш ничего такого не ощущал. Хотя нет, когда-то давно, в Лесном Доме… Ну конечно - так разило от Заточки и Слона, когда Змееныш слез по стене водокачки, а они выскочили наружу.

–  Я не могу тебе помочь, - хрипло сказал он и закашлялся.

–  Э, парень!
– забеспокоился Одноглазый.
– Так я что, так тут и останусь?
– Только сейчас до него дошел ужас ситуации. Даже если убьет Змееныша, все равно останется торчать с ногой в «зыби»!
– Ты же Змееныш, ты всех спасаешь! Ты амулет… не, этот… талисман! Так о тебе говорят. Помоги мне!

Одноглазый покрылся холодным потом, капли поползли по вискам. Шедший от него гнилой дух почти перешибло волнами страха.

–  Змееныш!
– повторил он свистящим шепотом.
– Спаси меня, я не буду тебя убивать, клянусь здоровьем мамы! Только вытащи, слышишь? Хочешь, все оружие отдам? Сделай что-нибудь, ты же мута… феномен!
– И наконец нервы пожилого сталкера не выдержали, он заорал в голос: - Спаси меня, твою мать, я застрял!!!

Змееныш побледнел, присел на траву, одной рукой упираясь в землю, другую положил на холодный лоб.

–  Я" ничего не могу для тебя сделать, - прикрыв глаза, сказал он.
– У меня нет сил влиять на аномалию. У тебя есть еда? Я не ел два дня. Если поем, может, что-то получится.

Одноглазый торопливо сбросил рюкзак, расстегнул и откинул клапан, распустил шнур.

–  Бери, конечно! Вот тушенка, хлеб, паек открытый, там шоколад остался, - зачастил он.

Спустя минуту сталкер тоскливо наблюдал, как Змееныш вскрыл своим ножом жестяную банку, пальцами подцепил кусок тушенки и отправил в рот, разломал хлеб. Еды жалко - Одноглазый был жаден, над каждой крошкой трясся. Чтоб не видеть, как гадский мутант расправляется с его жратвой, сталкер опустил взгляд на «зыбь». Коварная аномалия была совсем небольшой, притаилась под кустом, незаметная - и, конечно же, Одноглазый в нее вляпался. Не туда смотрел, болван, своим единственным глазом! А было бы у него два - заметил бы!

Сталкер глянул на Змееныша. Тот присел на корточки - хрупкого вида пацан, явно очень уставший. И выражение лица потерянное какое-то. Одноглазый исподтишка нащупал рукоять пистолета, повернувшись к Змеенышу другим боком, чтобы скрыть движение. Вот же несправедливость, и не застрелить, а счастье так близко… Сто штук, сто штук, СТО ШТУК! Но без Змееныша он из «зыби» не выберется, застрял крепко, вон как давит… Одноглазый в отчаянии подергал ногой - и вдруг понял, что не так уж крепко застрял. Прихватило только ботинок, сдавило порядком, конечно, но если вытащить ногу… отпрыгнуть от коварной «зыби»… Он будет свободен!