– Мам, я оценила папины вещи.

Линда вздохнула.

Сирена набрала побольше воздуха в легкие.

– Ты имеешь хоть какое-нибудь представление, сколько это все может стоить?

– Ты же мне не сказала. – В голосе матери слышалось беспокойство. – Дорогая, слишком много новостей разом. Ты не в Сакраменто, а в Сан-Франциско, и с человеком, который, судя по всему, тебе не безразличен. Расскажи подробнее.

Она рассказала, назвала суммы и подчеркнула, с каким благоговением Брюс разглядывал каждую вещь.

– Боже мой! Дорогая, ты веришь этому Брюсу?

– Нет причин не верить. А почему ты спрашиваешь?

– Потому что… – Теперь уже у Линды изменился голос. – Я… О, если бы твой отец был жив! Он объяснил бы…

Взгляд Сирены был неподвижен. Отец обеспечивал семью не самым лучшим образом. Мама всегда возмущалась этим и не могла понять, на что он тратит деньги. Но такого никто из них не ожидал.

– Ты правда не знала, сколько это стоит? – спросила она.

– Никогда. Он… Послушай, я, говорю бессвязно, но все это не укладывается в голове.

Сирена могла ее понять. У нее все это тоже до сих пор не укладывалось в голове. – Он никогда не говорил тебе, сколько платил за вещи?

– Нет. Покупал он их обычно без меня. Фигурки лошадей… Я случайно нашла чек. Он заплатил за них триста долларов. Я была в ярости. У нас машина разваливалась, а он покупал ненужные вещи. Теперь… – Линда нервно засмеялась. – Теперь я даже не знаю, что и думать.

– Триста долларов? Это просто даром.

– Дорогая, он знал, что делал. Как выясняется, гораздо лучше, чем я думала. То, что ты мне сообщила, многое меняет… Слава Богу, ты их не разбила.

Сирена согласилась. Но если бы она их разбила, возможно, сейчас ее жизнь была бы не так сложна.

– Что ты теперь собираешься делать? – спросила Линда.

– Делать? – Ее голос дрожал. – Куплю замок… Я не знаю… Мама! Половина этих денег твоя!

– Нет. – Голос Линды внезапно обрел твердость. – Нет, дорогая. Это подарок отца тебе. Теперь я это понимаю.

– Но… – Сирена яростно замотала головой. – Чтобы сыграть роль щедрого благодетеля, он во многом тебе отказывал.

– Себе он отказывал во всем. Сирена, девочка моя, я любила твоего отца. Никогда не сомневайся в этом. Да, он был слишком поглощен своей карьерой, был непрактичен и рассеян. Но я любила его. И все еще люблю. – Ее голос затих. – Я просто не могла жить с ним и одновременно иметь какое-то подобие собственной жизни.

– Теперь у тебя есть собственная жизнь. – Сирена механически водила пальцем по царапине на столешнице. – Все эти деньги…

– Дорогая, послушай меня. Я ничего не возьму. Моя безумная работа дает мне немало денег – больше, чем я ожидала.

– Но тебе не придется работать. Если ты…

– Перестань со мной спорить! Мне не нужны ни деньги, ни старинные вещи. Подумай вот о чем: ты можешь купить дом, настоящий дом.

– Дом? Но тогда мне придется продать коллекцию.

– Да, придется. Но разве не естественно для матери желать, чтобы у дочери был нормальный дом? О, дорогая, мне так хотелось бы тебе помочь, только я не знаю как.

Мама права, думала Сирена, меняя постельное белье. Эти вещи, которые Брюс сейчас тщательно укладывает в специальные ящики, ее личная головная боль. Это она должна решать. Линда уже приняла решение: сколько бы ни стоила коллекция, она принадлежит Сирене, без всяких «если» и «но». Ладно, ладно, думала Сирена, вот придет Рождество, и Линда получит в подарок прелестную музыкальную шкатулку, которая умеет играть пять вальсов.

Сирена походила по комнате. Она могла бы позвонить Брюсу и спросить, когда надо забрать вещи, но он, наверное, почувствует, что она в полной растерянности.

– Чем занимаются люди, которые не работают? – спросила она у отражения в зеркале. Сероглазая блондинка с серьгами размером с хула-хуп в ушах ничего не ответила. Она побрела в кухню, открыла дверцу холодильника, снова захлопнула. Найти работу. Не искать работы. Что, скажите на милость, она должна делать?

Она надела туфли, бросила ключ от дома на дно сумочки и направилась к остановке фуникулера. Дул резкий ветер, но она не стала возвращаться за свитером. Дрожать от холода – хоть какое-то занятие.

Когда подошел фуникулер, она нашла свободное место снаружи и стала смотреть вниз с бесконечной высоты. Теперь она ведет себя как турист. Ну и что?

Она ехала до тех пор, пока ей не надоело жесткое деревянное сиденье. Поняв, что в громоздком здании, перед которым она высадилась, продают импортные товары, она зашла внутрь. Магазин только-только открылся, служащие сновали среди редких покупателей. Сирена повесила сумочку на плечо и стала рассматривать вещи. Если бы у нее был дом, наверное, пригодилось бы вон то опахало из павлиньих перьев, размером чуть ли не с нее.