"Я был прав", - подумал он, когда задержался на миг, чтобы оглянуться.

Стеног и его люди ждали Корита. Они нашли в песке то, что искали маленькую блестящую трубку, смертоносное оружие из будущего. Правительство возобновило эксперименты со временем и добилось успеха.

Хватаясь за корни и ветки кустов, Парсонс карабкался по обрыву.

– Я должен добраться до него первым, - твердил он себе.
– Должен предостеречь.

Камни осыпались. Он то и дело срывался, но всякий раз под руку подворачивался спасительный корень. Человеческие силуэты внизу уменьшались. Стеног его не преследовал.

"Почему они не стреляют?
– недоумевал Парсонс.

Каменный выступ отгородил его от Стенога. Кряхтя от натуги, Парсонс остановился в укрытии перевести дух. Надолго задерживаться нельзя - Кориту угрожает смертельная опасность. Он ухватился за корявый ствол деревца и полез дальше. "Неужели они уверены, что я не смогу его остановить? недоумевал он.
– Неужели история настолько детерминирована, что Корита не спасет ничье вмешательство в последний момент?

Неужели он все равно погибнет, что бы я ни сделал?

Или они знают, что я не дойду? Сорвусь и расшибусь в лепешку?

Как раз в этот момент его поднятая рука нащупала траву за кромкой обрыва. Он с трудом подтянулся, закинул ногу. В следующее мгновение он уже стоял.

Где же Корит? Где-то далеко. Впереди - деревья, купа искривленных суховеями сосен. Тяжело дыша, он побежал к ним. Корита не оказалось и в рощице.

"Я не вправе судить Стенога, - подумал Парсонс.
– Он выполняет свой долг, защищает свое общество. А мой долг - спасти пациента. Человека, которого я взялся лечить".

Его оставили силы, и он опустился в тени на прохладную траву. Посидел, приходя в себя. Меховая одежда изорвалась о кусты и камни, пока он спускался с обрыва и поднимался. Из ссадины на руке сочилась кровь. Он вытер руку о траву. И подумал: "Как странно! Темнокожий Стеног гримируется под белого, а я, белый, - сначала под мулата, а потом под индейца.

Бледнолицый рискует жизнью, помогая Кориту убить Дрейка. А Стеног занимает место Дрейка, подставляя себя под удар... А был ли на свете настоящий Фрэнсис Дрейк, родившийся в Англии в начале шестнадцатого столетия? Или человека, которого история запомнила под этим именем, на самом деле звали Стеног? И если настоящий Дрейк существует, то где он сейчас?

Одно он знал наверняка: художникам, чьи полотна висят в Вигваме, позировал Эл Стеног с бородой и покрашенной кожей. Значит, не Дрейк, а Стеног вернулся в Британию из Нового Света с огромной добычей и был за это возведен королевой в рыцари. Но был ли Стеног Дрейком до конца своих дней? Кто сразится через девять лет с Великой Армадой, Дрейк или Стеног?

Великолепная интуиция.., отличительная черта всех великих путешественников эпохи географических открытий. А еще - фантастическая отвага и жажда приключений. Неужели все они... Кортес, Писарро, Кабрал.., на самом деле - пришельцы из будущего? Самозванцы, вооруженные научными чудесами грядущих веков?

Стоит ли удивляться, что горстка людей сумела покорить Перу, а другая - Мексику? Кто знает... Если Корит погибнет, для правительства отпадет необходимость вмешиваться в события прошлого. Человек умирает только раз. Дрожа от волнения и усталости, Парсонс поднялся на ноги. И пошел, стараясь беречь силы.

"Корит где-то здесь, - сказал он себе.
– Рано или поздно я его найду. Главное - не поддаваться страху".

Впереди он уловил движение среди деревьев и осторожно приблизился. И увидел несколько человек. Красная кожа, серые меха. Корит? Он раздвинул ветки перед собой и обнаружил большой металлический шар, блистающий под солнцем. Корабль. Но который? Не тот, который доставил сюда Парсонса. Тот спрятан в рощице, надежно закамуфлирован грязью и ветками.

А этот стоит на открытом месте. Тут должны находиться минимум четыре машины времени - это если считать, что Парсонс прибыл на последней. "А может, я здесь побываю еще раз?
– подумал он.
– Или даже, как Лорис и Никсина, буду снова и снова приходить сюда, точно призрак, в стремлении изменить ход истории?" Одна из женщин повернулась к нему лицом. Кто это? Парсонс ее не узнавал. За тридцать, красивая, похожа на Лорис. Но не Лорис. Черные волосы ниспадают на обнаженные плечи, волевой подбородок приподнят. Она стояла неподвижно, прислушивалась; глаза настороженно сверкали. На ней была только кожаная набедренная повязка; нагие груди качнулись, когда она поворачивалась. Неужели настоящая дикарка?

Из корабля вышла другая женщина - пожилая и субтильная, в длинном платье. Неторопливо спустилась по трапу. И тут Парсонс понял: молодая - это Джепта, мать Лорис. Но - из другого, более раннего времени. А пожилая Никсина. Парсонс узнал ее голос, когда она обратилась к Джепте.

– Почему ты его отпустила одного?

– По-твоему, я могла его удержать?
– хрипло спросила Джепта. И сердито тряхнула длинными прядями черных волос.
– Может, нам лучше выйти к обрыву?

Может, оттуда мы его увидим?