– Предположим, история неизменна, - сказал Парсонс.
– Любое вмешательство в события прошлого невозможно по определению...

– Наверное, так оно и есть. Но мы хотим попытаться!
– Она направила на него длинный тонкий палец цвета меди.
– Ты должен довести свою гипотезу до логического заключения. Если мы, добившись успеха в прошлом, исчезнем, то исчезнет и фактор, меняющий историю. Следовательно, никаких перемен не произойдет. Самое худшее, что может случиться, - мы окажемся не там, где сейчас находимся, и, конечно, не будем знать, что с нами случилось.

В ее доводах был смысл, и Парсонсу пришлось это признать. Все-таки жаль, подумал он, что еще не создана единая, исчерпывающая теория времени. Нет даже научно обоснованных гипотез, позволяющих прогнозировать результаты вмешательства в прошлое. Только эксперименты и предположения. И от этих предположений зависят миллиарды человеческих жизней, целые цивилизации. "А не лучше ли оставить рискованную затею?
– раздумывал он.
– Не лучше ли мне, ради веков человеческого труда и страданий, держаться подальше от Нуво Альбиона и от 1579 года?"

Одна догадка у него все-таки была. Она зародилась в мозгу, когда он увидел пластмассовое оперение стрелы.

Нет. Раньше. Когда Парсонс заметил что-то знакомое в лице Фрэнсиса Дрейка.

Вмешательство уже произошло - вот его гипотеза.

И он не сможет ничего изменить в далеком прошлом.

Он сможет только наблюдать. История уже повернула в другое русло, однако никто из них, - ни Лорис, ни даже Корит, - не подозревает об этом.

Если мысленно убрать на портрете Дрейка бороду и усы, и покрыть кожу английского мореплавателя густым загаром, он будет очень похож на Эла Стенога.

Маленькая, сухонькая старушка сидела в инвалидном кресле и куталась в тяжелый шерстяной плед.

Сначала Парсонсу казалось, Никсина не замечает его.

Он стоял у двери, ждал. Наконец она открыла глаза, лицо приобрело осмысленное выражение, словно где-то в недрах ее существа вяло шевельнулся рассудок.

"В таком возрасте, - подумал Парсонс, - сонливость естественна. Сознание просыпается только при необходимости, все реже и реже, и скоро угаснет навеки".

– Мадам, - сказал он.

– Она глухая, не забывайте, - предупредил стоящий рядом с ним вооруженный слуга.
– Подойдите ближе, она прочитает по губам.

– Так вы с Лорис задумали еще одну попытку?
– услышал Парсонс знакомый шелест.

– Да.

– А ты знаешь, - спросила она, - что каждый раз, когда они отправлялись в прошлое, я была с ними?

"Невероятно, - подумал Парсонс.
– Такое напряжение нервов.., в ее возрасте..."

– Я буду с вами и в этот раз, - сказала Никсина.
– Ведь Корит - мой сын.
– Голос ее вдруг зазвучал тверже.
– До сих пор никто не смог его спасти, и ты не веришь, что это удастся мне. Так?

Он предпочел не ответить.

– Хельмар специально для меня сделал это кресло.
– Новые обертоны в ее голосе о многом сказали Парсонсу. Властность. Твердость характера. Недаром племя Волка благоговело перед этой женщиной. Она не всегда была тугоухой, подслеповатой и сонливой старицей. Никсина не позволяла своей семье расхолаживаться, заставляла идти к цели, несмотря ни на что.

Она любит сына и не даст Волкам сойти с выбранной дороги. Она бы и Кориту не позволила опустить руки, если бы он не погиб. Голос ее понизился до вымученного шепота.

– Так что обо мне не беспокойся. Я не собираюсь вмешиваться в ваши действия.
– И вдруг проговорила с мольбой:

– А ты.., не хочешь рассказать мне, что задумал? Лорис говорит, у тебя появилась какая-то идея.

– Надеюсь, что появилась, - кивнул Парсонс.
– Но не уверен.
– Больше ему было нечего сказать этой женщине. Он и сам плохо представлял себе, что будет делать в шестнадцатом веке.

Сморщенные губы еле заметно шевелились.

– Я снова увижу сына живым, - сказала она.
– Увижу, как он спускается с обрыва. С оружием в руке... чтобы убить того человека.
– В голосе появились ненависть, омерзение.
– Захватчика.
– Она улыбнулась и снова погрузилась в дрему. Энергии и воли ей хватало ненадолго.

Через несколько секунд Парсонс повернулся и на цыпочках вышел из комнаты. За дверью его встретила Лорис.

– Исключительно сильная натура.
– Парсонс не кривил душой, Никсина произвела на него неизгладимое впечатление.

– Ты ей рассказал?
– спросила Лорис.

– Черт побери, о чем я мог рассказать?
– с досадой произнес он. Сказал, что хочу побывать в прошлом.

– Она просится с нами?

– Да.

– Мы не можем ей отказать. Ее воля - закон, да ты, наверное, уже и сам это понял. Она очень властная.
– Лорис беспомощно развела руками.
– И вряд ли мы вправе ее за это осуждать. Все мы - и я, и Джепта, и старая леди, снова хотим посмотреть на Корита. У нас была только секунда, чтобы увидеть его во всей красе, когда он бежал с оружием в руках. А потом...