Такова была легенда, а что случилось на самом деле – этого не знал никто. Даже синхи, построившие неподалеку свой город.

– …Что?!!

Лан-Ар остановился как вкопанный. Негодование пенной волной захлестывало рассудок; в конце концов… он просто не мог… да, не мог принять то, что предлагала ему темная ийлура.

– В чем дело? – Нитар-Лисс тоже остановилась и смерила его холодным взглядом. Затем, спохватившись, похлопала по поясу: – Ах, прости. Я забыла дать тебе ритуальный нож.

– Я не буду этого делать. – Лан-Ар угрюмо уставился себе под ноги. Он стоял точнехонько на границе площадки, но пребывал в таком смятении, что даже не задумался над происхождением пятна, где не росло ни былинки.

Ийлура усмехнулась. Быстро огляделась – зрители уже начали собираться вокруг «арены». Менраш, стоя под раскидистым дубом, о чем-то беседовал с синхом в темно-синей с золотым позументом альсунее. Затем она протянула Лан-Ару ритуальный нож.

– Бери.

– Нет. – Ийлур нашел в себе силы посмотреть ей прямо в глаза, в которых поселилась вечная ночь.

– Почему, хотелось бы мне знать? – Улыбка так и не сошла с губ Нитар-Лисс – Или ты забыл, что в телах синхов – проклятые души и истребляющий их делает благое дело для всего Эртинойса? Да и для Фэнтара Пресветлого в том числе?

Лан-Ар посмотрел на клинок с образом Третьего Глаза Шейниры на рукояти. Затем снова на темную жрицу. Что-то нужно было ответить, но что?.. Аргументы Нитар-Лисс казались подобными лучшей алхаимской броне, которую не брал ни один арбалет.

– Это… другое, – наконец выдавил ийлур.

– Почему же?

Она продолжала улыбаться и по-прежнему протягивала нож.

– Ну-у… – промямлил Лан-Ар, – одно дело убить кого-то в бою, а другое…

«Ох, не то. Совершенно не то городишь, уважаемый!»

– А какая разница? Исход все равно один, – кротко сказала Нитар-Лисс, – мертвый синх, вот что получается в итоге.

«Я не должен делать этого во имя Шейниры!» – сообразил ийлур. И повторил то же вслух.

Нитар-Лисс поглядела на него с выражением смешанного недоумения и сочувствия, как будто Лан-Ар был дурачком, «порченым», как их прозвали в городах. Затем быстро вбросила кинжал в ножны.

– Что ж… Значит, мне сегодня не повезет.

И, развернувшись, она зашагала дальше. А Лан-Ару вдруг показалось, что в тот самый последний миг в глазах Нитар-Лисс появились неподдельные отчаяние и страх.

– Постой! – Он метнулся следом, хотел поймать ее за рукав халата, но цапнул воздух. Когда нужно, темная жрица умела быть верткой, словно малек.

Покровители… Теперь он уже и сам не знал, что правильно, а что – нет, где свет, где тьма, и где то, что он должен сделать.

«Да нет же, нет! – Лан-Ар стоял, уставившись на край площадки, напоминающей огромное блюдо из черного стекла. – Наверняка она припрятала козырь в рукаве, о котором я не знаю. Нитар-Лисс не из тех, кто позволит просто взять и себя убить».

Ийлур почувствовал ее взгляд, поднял глаза: жрица стояла, зябко обхватив плечи. Ветер игриво дергал ее за полы халата, ворошил волосы цвета спелой рябины.

«Да ей на самом деле страшно!» – И он лихорадочно пошарил взглядом по толпе собравшихся синхов.

«Покровители… А может быть, и правда я должен кого-то убить? В конце концов, какая разница, ради чего? Суть дела от этого не меняется. Совершенно…»

Лан-Ар вдруг представил себе, как бочком-бочком подходит к ближайшему синху, например, вон к тому, в длинном зеленом одеянии, достает из-за голенища сапога нож, и…

– Am’the, am’the!

Маленький синх, чья кожа еще была совсем светлой, подбежал к воображаемой жертве и уткнулся мордашкой в подол. Лан-Ар торопливо отвернулся.

«Ну а все-таки?..»

Менраш и Нитар-Лисс разошлись в разные стороны; теперь расстояние между ними составляло двадцать шагов. Синхи разом умолкли, повернулись к черному полю.

«Да это же легко, – вдруг подумал ийлур, – подойти незаметно, и…»

Он и в самом деле двинулся к ближайшему дитяти Шейниры.

«А ведь это подло, – усмехнулась совесть, – бить в спину».

– А разве не подло то, что нам устроил Менраш? – буркнул Лан-Ар.

«Так не уподобляйся», – пропела его чересчур светлая половина.