В одну из ночей к нему, Дар-Теену, явился очень старый элеан со злыми черными глазами. И было не понятно, то ли это случилось во сне, то ли наяву, но старик сказал:

– Ты хочешь ее вернуть? Как насчет честной сделки?

… О том, что составляло саму сделку, Дар-Теен не вспомнил. И разозлился. Значит, какой-то никчемный старикашка выкромсал куски его собственных воспоминаний? А может, еще и сподобился убить гадалку, а затем наворотить дел еще похуже? Хотя, размышляя здраво, хуже было уже некуда.

А крыланы все плыли и плыли в лунном свете, ныряя во влажный пух редких облаков, и снова выныривая в холодную и чистую темноту.

Они летели до рассвета, и только когда на горизонте запылал костер зари, пошли на снижение.

… – Расскажи мне о серкт.

Андоли покосилась на ийлура и зевнула.

– Я многого не знаю, Дар-Теен. Не забывай, что я была зверушкой, а зверушкам много не показывают. Хофру, правда, отвечал на мои вопросы… Но порой я чувствовала, что он лжет.

Они сидели, прислонившись спиной к высохшему стволу огромного и старого дерева. Буря вывернула исполина с корнями, и вокруг уже наросли молодые и крепкие деревца – получилась старая кость в изумрудной мякоти леса.

– А ты его любила? Этого жреца?

Элеана пожала плечами.

– Не думаю… видишь ли, тогда я искала избавления от кошмаров. Мне все казалось, что два жреца пилой отпиливают мои крылья, а Хофру на вид был такой… надежный, что ли. Но он насквозь прогнил изнутри, я это очень скоро поняла.

– Ничего, – смущенно пробормотал ийлур, – скоро все исправим. И не будешь знать, кто такие серкт.

Воцарилось молчание.

– А ты? – прозвучал тихий голосок Андоли, – кем ты был, Дар-Теен? Может, расскажешь мне… О ней?

– О ком? – переспросил ийлур.

Элеана обернулась к нему, оперлась на локоть; ее бледное личико с огромными и печальными глазами почти вплотную придвинулось к лицу Дар-Теена.

– О ней. О той женщине, о ком ты думаешь каждую свободную минуту. О той, чье отражение я постоянно вижу в твоих глазах. Кто она?

Ийлур в замешательстве передернул плечами. Похоже, у него на лбу написано, что он денно и нощно думает об Эристо-Вет. Ну что ж…

– Она была ийлурой. Воином. И ее звали Эристо-Вет.

– Была? – Андоли вскинула брови, но сразу же поникла, – да, я помню. Башня Могущества.

Дар-Теен кивнул и, щурясь на колышащуюся зелень южного леса, продолжил:

– Я не надеюсь на то, что она жива. Может быть, если очень-очень повезет, я смогу вернуться в прошлое Эртинойса, и тогда…

– Если повезет, – вставила элеана.

– Если Покровители будут благосклонны к нам, мы снова будем вместе.

Над маленьким лагерем повисло тягостное молчание. Потом Андоли грустно покачала головой.

– Не много у нас шансов, Дар-Теен. А если ничего не получится? Скажи, мог бы ты полюбить кого-нибудь еще?

Ийлур на миг зажмурился. И живая, смеющаяся Эристо-Вет снова вынырнула из-за темной завесы былого – синие волосы бриллиантовым блеском искрились на солнце, и глаза казались еще прекраснее, чем пара изумрудов. А лицо? В ту далекую ночь, когда ийлур впервые встретил Эристо-Вет, она показалась ему далеко не красавицей: слишком резкие, жесткие черты лица, почти лишенные присущих женщинам мягкости и очарования. Скорее лицо сорванца-мальчишки, чем нежной девы… Но потом, когда они сидели у костра и вели пустую беседу двух случайных попутчиков, лицо Эристо-Вет начало расцветать, словно раскрывающийся бутон. Оно было богато чувствами и мыслями, это резкое лицо, чего зачастую не увидишь в облике красавицы, и потому было прекрасным.

– Вряд ли, – неохотно ответил он, – я все равно… не смогу ее забыть. Не смогу себя заставить.

– Вот и я о том же, – мрачно заключила Андоли, и Дар-Теен так и не понял, о ком – или о чем говорила бескрылая элеана.

Но разговор задел за живое, словно провернули нож в открытой ране. Это было слишком мучительно – каждый раз вспоминать о ней, чувствовать, как рвется на две половинки душа, и зовет, зовет…

– Что-то ты бледноват, – заметила Андоли, – поспи. Я постерегу.

«От голода румянца не бывает», – ийлур только вздохнул.

Но еды с собой они не прихватили, а о том, чтобы идти на охоту, пока что не было и речи: патрули серкт на крыланах нет-нет, да черкали небесную лазурь темными бороздками.

– На, возьми, – элеана вложила ему в руку кусок пресной лепешки, – но у меня больше нет. Случайно нашла. Ешь, ешь. Ты большой, тебе пища нужна гораздо больше, чем мне.

… На рассвете Дар-Теен увидел храм Дракона – увидел именно таким, каким и представлял себе. Невиданное сооружение из костей, творение безумца или бога возвышалось на плоском мысу и, казалось, плыло в предрассветной дымке, окутанное клочьями густого тумана и тихим шепотом волн.