И она, повернувшись, взглянула наверх.

На крыше сидел темный нелюдь, вампир. Тот самый, которого она приняла за раненного дэйлор, тот, что заставил ее спасти Ильверса… Легкий ветерок играл его седыми волосами, в лунном свете похожими на тончайшие нити перламутра. Ярко горели сапфировые глаза. И только пятна крови на рубахе тонкого полотна говорили о том, что он был тяжело ранен.

– Мерзавец, – беззлобно сказала Уломара, – это из-за тебя я здесь очутилась?

– Нет, – он серьезно посмотрел на нее, – ты сама залезла сюда, потому как именно здесь ты могла испортить подготовленную ловушку.

– Но я вовсе не хотела спасать Ильверса. К тому же, он убил моего старого учителя, Альхейма…

– А теперь он расправился еще и с магами Алларена.

– Проклятье!..

– Но лучше не пытаться убить Ильверса. То, что вам это не удалось – это просто прекрасно… Для вас же самих. К слову, как это вам удалось так ловко вживить компоненты в тела женщины и ребенка, да так, что они еще некоторое время оставались живы? И кто надоумил построить именно ловушку, а не действовать чистыми преобразованиями Силы?

Уломара обреченно вздохнула. Было похоже на то, что вампир пользовался ее положением и решил устроить небольшой допрос.

– Это все Эльмер, из Дэйлорона, – зло бросила она, – он научил моих коллег…

– Ах, Эльмер! Да еще из Дэйлорона… – задумчиво протянул нелюдь, – что ж… все сходится… так ты дашь мне руку, или будешь сидеть здесь до утра? Пока не прибежит кто-нибудь с длинной лестницей, чтобы снять единственную магессу этого города?

– Я наберу себе учеников, – огрызнулась Уломара, – и не буду единственной.

Но руку все же протянула, вздрогнув, когда запястья коснулись горячие пальцы нелюди. Раз – и она оказалась снова на крыше.

Уломара бросила взгляд на площадь – Ильверс уже исчез.

– Он отправился в башню, – тихо пояснил вампир, – и я скоро присоединюсь к нему, чтобы дать кое-какие рекомендации.

– А что с ними? – магесса указала на два по-прежнему неподвижных тела, – они…

– Они живы и будут жить дальше. Вам троим следует покинуть Алларен – это воля магистра.

– Какого еще магистра? – хмуро поинтересовалась Уломара. Все-таки требовать, чтобы она бросила свой уютный дом и отправилась странствовать – это уже слишком…

– Ильверс – магистр. Не состоявшийся этой ночью, предсказанный много веков назад Последний магистр, – терпеливо разъяснял нелюдь, – это его воля. Он не желает вам ничего плохого, ни тебе, ни этим двоим. А потому хочет, чтобы вы убрались отсюда подальше, и чтобы никто не помнил о вас.

Уломара хотела возразить, но вампир вдруг крепко обнял ее за талию и прижал к себе. Добавил:

– Да, и еще – больше не попадайся мне на глаза, а то в следующий раз я не удержусь от соблазна…

– Я умею постоять за себя, – заверила Уломара.

– О, безусловно.

И, с хрустом развернув серые крылья, он легко поднялся в воздух – чтобы опуститься уже рядом с домом.

– Госпожа. – нелюдь отвесил ей шутливый поклон и, уже серьезно, повторил, – вам нужно убраться из города. Так хочет магистр, а ему лучше не перечить. Так будет лучше для всех.

…Она долго стояла и смотрела на быстро удаляющийся крылатый силуэт, тонущий в чистой темноте неба. Потом, когда обладатель волшебных сапфировых глаз растворился в ночи, поспешила к Золюшке и Тиннат. Они мирно спали, и дыхание их было глубоким и ровным – как у совершенно здоровых людей.

Желание обрести покой никуда не исчезло. Лишь пугливо съежилось, запряталось в самый темный закоулок души – чтобы затем вновь стучаться в висках тугими ударами крови, отмеряя каждый миг, каждый всплеск Отражений.

Ильверс обернулся на легкий шорох крыльев за окном, молча наблюдал, пока в узкий проем втиснется внушительная фигура Норла д’Эвери… Следовало бы разозлиться на то, что хитрый вампир играючи разбил столь прекрасную возможность воссоединиться с предками, но – увы, увы… Даже злость, самая обычная, живая, была теперь недоступна странному созданию, которым стал Ильверс.

Он лениво подумал о том, что еще не попробовал просто прыгнуть с балкона башни вниз, или вскрыть себе вены, или… Но тут же дрогнула завеса памяти Предков, и далекий голос старого магистра прошелестел, что, мол, ничего не выйдет. Само тело изменилось под воздействием Силы, и уничтожить его теперь куда как сложнее, чем раньше… Разве что Ильверс сам себя разнесет в мелкие клочья и раскидает их на несколько лиг по округе.

Магистр Закрытого города хмуро посмотрел на n’tahe.

…На белоснежной рубахе вампира ярко алели пятна крови, и мелькнула безвкусная мысль о том, что, доведи он начатое там, в темном переулке, до конца – и был бы уже свободен, и погрузился бы в спокойную тишину слюдяного озера. А там… там его ждала мать, одинокая золотая искра в бесконечном мраке, такая маленькая – но способная согреть и утешить.