– Я не жалею о том, что с тобой сделал, – процедил Ильверс, – жалею, что оставил в живых.

Сапфировые глаза насмешливо блеснули.

– О, прими мои глубочайшие извинения, Ильверс. Но и я не жалею о том, что не дал сбыться старому пророчеству о Последнем магистре…

– Только на этот раз. Никому неведомо то, что грядет.

– Будем надеяться, что в ближайшее столетие тебя больше никто не побеспокоит. Настолько, чтобы ты добровольно положил голову под топор палача.

Лицо n’tahe вдруг стало очень серьезным.

– Я пришел не для того, чтобы тебя утешать, магистр. Я пришел, потому что мне есть, что сказать, и это может облегчить твою ношу. Скажи, отчего ты не прочел все хроники своего предшественника?

Ильверс устало опустился в кресло. Норл, не дожидаясь приглашения, последовал его примеру; совсем по-человечески протянул ладони к огню.

– Я начал их читать, – отозвался Ильверс, – и прочел достаточно для того, чтобы понять – что меня ждет. Вечное переживание Отражений ради мелочных, самонадеянных, влюбленных в себя, эгоистичных…

Он мог бы перечислять еще долго, но вампир прервал его.

– Ты не успел, да и не захотел прочесть самое главное – как одинокому старику удалось нести это тяжкое бремя столько декад.

Магистр лишь пожал плечами. Крепкие пальцы д’Эвери просвечивали красным, и Ильверсу пришло в голову, что – вот поди ж ты, переродившийся в n’tahe дэйлор… А куда живее и счастливее его, Ильверса. Он даже запоздало пожалел о том, что придумал для Великого Магистра Дэйлорона слишком легкую и быструю смерть; надо было… Да! Надо было обречь его на вечное существование рядом с собой, в этих черных стенах, прикованным – а еще лучше – замурованным в каменную толщу…

– Если ты хочешь мне рассказать об этом, то говори, – прошептал Ильверс, – я выслушаю.

Вампир улыбнулся; влажно блеснули крепкие белые зубы.

– Тебе следует сделать то же, что сделал когда-то магистр Закрытого города. Он позволил приходить сюда магам, и дэйлор, и даже людям. Избранные им проходили весьма любопытный ритуал… Думаю, ты догадываешься, какой именно. После чего он возлагал на них часть своего бремени, часть видений, что несет великая река и которые сводили его с ума – да и подтачивают твой рассудок. Дэйлор начинали видеть Силу Отражений, могли – совсем чуть-чуть – использовать ее в своих заклинаниях. Людям и того не доставалось, они вообще ни к чему не способны, кроме как перья с жабьими головами мешать. Но как разделяющие бремя они вполне годились, хоть и не были столь долговечными как маги Дэйлорона. Вот так. Набрав должное количество разделяющих магистр может освободить себя от тревожащих видений – и останется только власть. Разве это не выход?

Ильверс смотрел вглубь камина, где бушевало, гудело пламя. Разумеется, магической природы.

– Никто не может жить вечно, – наконец пробормотал он, – когда-нибудь рассудок все равно помутится, и тогда…

– Ты должен быть очень внимательным, магистр, – Норл поднялся с кресла, прошелся по кабинету и остановился напротив окна, – тогда ты должен либо сделать то, что сделал твой предшественник, либо… Либо сразу найти преемника, чтобы тот занял твое место. Надо полагать, ты сможешь помочь новому магистру ступить на этот путь…

Ильверс только скривился. От того, что рассказал мудрый вампир, не менялось ровным счетом ничего. По крайней мере для самого Ильверса…

– Может быть, ты еще и придумаешь, почему я должен следовать твоим советам? После того, что я видел в реке Отражений…

Норл упрямо тряхнул головой.

– Все мои страдания после перерождения были ничтожны по сравнению с твоими, Ильверс, я это понимаю. Но – раз уж ты стал магистром Закрытого города, толком и не прожив обычной жизни, придумай сам – во имя чего ты должен пройти этот тяжкий путь достойно. И не торопись становиться последним магистром. Я прошу тебя об этом, и королева болотных ночниц, это мудрое и древнее создание, и многие бы попросили – но они не знают о твоем существовании…

Ильверс усмехнулся. Потер подбородок. Ох, и до чего же гладко говорил вампир из дома д’Эвери! Может быть, есть в его словах правда?

– Я подумаю, – обронил он, – подумаю…

Перед глазами стояла Тиннат, но не бледная, с опухшими и покрасневшими веками, когда в ее тело был вживлен компонент заклинания – а веселая, сияющая, в платьице вишневого цвета… Тогда, в таверне «Кружка мага», и позже, ночью в его спальне… А маленькие руки Золюшки крепко цеплялись за пояс, оттаскивая с дороги к дереву. «На вот, попей водички…» Может быть, и не стоило торопить их путешествие в небесные сады…

А ведь старый магистр пребывал в долине тех, кто жил раньше, и теперь его память могла ожить в Ильверсе в любой момент?.. Вот уж у кого можно порасспросить и о ритуалах, и о разделяющих бремя… Вместо того, чтобы ворошить запылившиеся фолианты.

Ильверс посмотрел на вампира: тот, казалось, был погружен в невеселые думы. Приказал коротко, властно – именно так, как и должен приказывать настоящий магистр.

– Оставь меня. Близится рассвет, а тебе предстоит долгий путь.

Вампир согласно кивнул.