– Хочешь знать, как все было на самом деле?

– А откуда я узнаю, что именно это было на самом деле?

– Мне нет смысла лгать.

Уломара в сомнении покачала головой.

– Я не уверена, что стоит тебе верить.

– А ты поверь. Смотри…

И перед мысленным взором уломары начали, одна за другой, разворачиваться яркие, красочные картины.

Альхейм, открывший книгу Дяхеллода, «Основы взаимодействия».

Молния, отшвырнувшая дэйлор к стене.

Падение, хруст костей, и каменные ступени, сминающие два кубарем летящих вниз тела.

…Варна отломил веточку жасмина, унизанную, словно ожерелье кокетки жемчугом, душистыми белыми цветками и, разминая ее в пальцах, медленно пошел по дорожке. Было необычайно тихо; розовый закат плескался в небе, румяня легкие перья облаков. И только хруст мраморной крошки под ногами напоминал Варне о том, что он идет по земле – древней, священной земле своего народа.

Великий Магистр уже был оповещен о полном провале магов Алларена. Рассказал ему об этом Эльмер, еще поутру; Варна проглотил эту новость, не поморщившись, предложил ученику тост за выполненную миссию. Разумеется, не забыв при этом подсыпать в бокал зелья забвения – чтобы никто и никогда не узнал о проигрыше магистра. Наблюдая за тем, как слуги выносят бесчувственное тело ученика, Варна вспоминал своего Учителя. Хитер был старик, ох, как хитер… Только вот обломал зубы об Ильверса, о собственный глупый и бессердечный эксперимент.

Магистр выбросил смятую ветку; теперь рука пахла раздавленной листвой, и он ощутил прилив раздражения. Наверное, стоило пройтись к озеру, чтобы смыть с кожи этот свежий и чуть резковатый запах.

Тем временем солнце село, и на востоке вспыхнула маленькая колючая звездочка. Хрустя на каждому шагу камешками, Варна добрел до берега, там, где холодная вода омывала шелковую траву. Присел на корточки, спугнув лягушку – она тут же плюхнулась в воду и поплыла прочь – и принялся тереть руку.

– Доброго тебе вечера, Варна.

На зеркальную поверхность, чуть затуманенную сумерками, упала черная тень. Великий Магистр замер, на миг ему стало страшно – но затем долгие годы жизни при учителе взяли свое. Оборачиваясь, Варна уже торопливо примерял учтивую улыбку.

Ильверс мрачно смотрел на него сверху вниз, и маг удивился тому, как сильно изменился молодой дэйлор за столь короткий срок. Нет, не то, чтобы он постарел – но длинные волосы, заплетенные в аккуратные косички, были седы, а лицо куда как больше напоминало алебастровую маску, чем лицо живого.

«Он словно бы вампиром стал», – подумал Варна. А вслух сказал:

– Что угодно магистру Черного города?

– Поговорить с тобой, – бледные губы Ильверса тронула легкая усмешка, – о том что ты предпринял, Варна, и о том, чего тебе предпринимать не следовало.

– Я… я не понимаю, – пробормотал маг, поднимаясь и вытирая ладони о мантию.

– Я поясню, – Ильверс понимающе кивнул, – ты ведь уделишь мне несколько минут? И прошу тебя, сделай одолжение – не пытайся меня атаковать. Я успею обратить тебя горсткой праха, уж не сомневайся.

В полном молчании они пошли по дорожке прочь от воды, затем свернули в аллею, где предыдущий магистр насадил альпийских роз. Они еще не цвели, но на некоторых кустах уже тускло белели в сумеречной дымке бутоны.

– Мне казалось, ты хочешь что-то обсудить, – напомнил Варна, искоса поглядывая на молчаливого собеседника. Ильверс вышагивал, спрятав руки в длинные рукава и сложив их на груди, а мысли его витали далеко-далеко. Наконец он изрек:

– Ты совершил ошибку, Варна, когда пожелал от меня избавиться. Сперва – признаю – я был даже рад обрести свободу и воссоединиться с предками. Но теперь мои намерения изменились, и некоторое время я еще поживу.

Варна приподнял брови.

– Я никогда не желал твоей гибели, Ильверс. Невзирая ни на что…

– О, разумеется. Но ты совершенно забыл о том, что твой ученик Эльмер недурственно проводил время с некой Уломарой из Алларена и таким образом убедил ее – да и прочих – в необходимости избавиться от нелюди, живущей в черной цитадели. Кроме того, ты совершенно не учел мнение одного весьма могущественного n’tahe, и его врожденное любопытство. И вправду… Разве мог ты предположить, что этот вампир, Старший, как его именуют воины-куницы, захочет облегчить мое бремя? И разве мог ты знать о том, как станут людские фигурки на игровом поле, и как переплетутся нити их судеб? Нет, конечно же не мог…