Шрифт:
— М-да, — только и сказал Эдгар.
Надежды не оправдались. Та же самая безжалостная статистика утверждала, что больше половины жертв мужского пола оставляли в своих дневниках именно такие записи.
— Что там, что там? — маркиз де Груст едва не подпрыгивал в кресле.
— Снова женщина, — пожал плечами вампир, — могу я взять дневник себе?
— Конечно, о чем речь, — Леон плеснул себе еще вина, — заходите еще, Эдгар. Только предупреждайте заранее, не то, упаси Всевышний, как бы беды не приключилось…
И кивнул в сторону осинового кола, торжественно помещенного на стол.
— Спасибо, — Эдгар невольно поежился, — а вам я бы дал совет… Если ночью будет в двери стучаться прекрасная девушка… Или, еще того хуже, лезть в окно… Вот тогда и хватайтесь за оружие.
— Э-э, разумеется, разумеется! — воскликнул де Груст, — я осторожен, как никогда раньше. Особенно, когда по ночам под дверью кто-то скребется.
— Вот и прекрасно, — сказал вампир, — надеюсь, что вы даже не будете проверять, кто это к вам пожаловал.
…На том и расстались. Маркиз де Груст снова заперся в своих апартаментах, а Эдгар Саншез отправился к себе, на ходу листая дневник убитого посла.
Дело выходило крайне запутанным. Вернее, оно бы не было таковым, найдись в дневнике хотя бы одна запись о том, что послу угрожали, или о том, что он сам был замешан в каких-нибудь сомнительных делишках. Но на желтоватых листках дневника Эдгар читал исключительно о любви к прекрасной незнакомке, являющейся по ночам.
«Слишком похоже на визиты вампирши», — огорчился Эдгар, — «значит, все-таки, Некрополис?!!»
Он тут же зябко поежился, когда представил себе гнев Мессира.
«И что, сеньор Эдгар, вы не могли доказать, что убийца был подослан людьми? Тогда грош вам цена, сеньор, отдаю вас в руки судьи»…
Вампир торопливо перелистал дневник еще раз — ничего нового. Посол влюбился по уши, и любовь эта стоила ему жизни.
Между тем на Светлый лес опустилась мягкая весенняя ночь — с ее чистыми звездами, густым бархатным ароматом цветов и разнотравья, с трелями соловьев в кустах и руганью цветочных фей, не поделивших куст жасмина.
Эдгар словно очнулся — о чем это он размышляет?!! В конце концов, что бы ни писал убитый посол, по дворцу разгуливает чудовище неизвестной породы. И, конечно же, начать нужно с установления личности монстра, а не предаваться рассуждениям о том, «что сделает и что скажет Мессир»!
— Не все еще потеряно, сеньор Эдгар, — почти промурлыкал вампир, — все только начинается!
И он ускорил шаг, чтобы переодеться и провести ночь в плодотворных наблюдениях.
…Но, дорогой читатель, у Эдгара Саншеза и в мыслях не было, что эта тихая ночь подарит ему столько сюрпризов.
Поначалу ему сопутствовала удача. Только пробило полночь, а Эдгар уже заметил тварь, легкими прыжками взбирающуюся по стене. Снизу были видны мощные задние лапы чудовища и куцый хвостик, чем-то напоминающий кроличий.
«И куда же ты лезешь, душечка?» — он выждал несколько мгновений, пока отрастут когти, — «или ищешь новую жертву?!!»
Ждать дальше не было смысла: монстр ловко подбирался к распахнутому окну. Эдгар, царапая камень, двинулся следом, и едва не крикнул — «Куда? Стой!!!» — когда серое тело скользнуло в темную арку окна. Вампир тихо выругался, прибавил ходу… Еще немного, еще оттолкнуться носком сапога от камня, и…
Он ожидал, что кто-нибудь закричит в темной комнате. Ожидал, что из непроглядной черноты чьей-то спальни раздастся визг перепуганной до полусмерти девицы, но — ничего подобного не произошло. Похоже, в планы мохнатого монстра не входило кого-либо будить.
Эдгар скользнул на мягкий ковер, озираясь и готовясь встретить противника всеми своими когтями и зубами.
…Тишина, прерываемая чьим-то могучим храпом.
Он еще раз внимательно огляделся — никаких признаков чудовища. Самая обычная спальня, причем спальня женская, если судить по наличию трельяжа, сплошь уставленного склянками. И вдруг… серая лапа, на мгновение высунувшаяся из-под стеганого одеяла.
— Вот гад! — возмутился Эдгар.
Одним прыжком пересекая комнату, сдергивая одеяло и готовясь вцепиться в загривок чересчур хитрому монстру…
— А-а-а-а-а!!!
Вампиру показалось, что мир вокруг рушится. Визг перекатился в басовитый рев — если не самого чудовища, то его собрата.
— А-а-а-а-а! Мужчина! Караул!..
На кровати, отчего-то прижимая к пышной груди подушку, восседала ну очень достойных размеров дама. Многочисленные воланы, рюши и банты делали ее похожей на молодую капусту, растущую на грядке и уже набравшуюся сока.