Оглядевшись, я понял, что нахожусь в том же самом тёмном помещении, где и раньше. Одежды на мне не прибавилось, зато прибавилась куча синяков, оставленных бойким старикашкой с посохом. Пошевелив ногами и попробовав глубоко вдохнуть, я скривился от резкой боли в правом боку, видимо всё же эльф сильно повредил мне рёбра. Если так дальше продолжится, я рискую оказаться забитым насмерть. Я начал вспоминать тот неудачный эксперимент моего обучения языку, смерть эльфа и… свой сон, что пришёл ко мне в беспамятстве. Он был таким реальным, будто это происходило со мной на самом деле, и таким необычным. Интересно, откуда я столько всего знаю. Это что — последствие неудачного эксперимента? А я ведь теперь знаю, что эльфы жизнь оставлять мне не собираются, но зато намерены принести в дар лесу. Интересно, что бы это могло быть? Явно же что-то малоприятное! Память услужливо накатила волной, убирая сознание…

Раннее утро. Я стою в толпе эльфов, собравшихся на лесной поляне перед Ритуальным Деревом и чувствую, что очень хочу спать. Рядом стоит мой отец и крепко держит меня за руку. Внезапно по толпе прошло шевеление, я понял, что сейчас нечто произойдёт. Вот на поляну вступает процессия старейшин. За ними три воина ведут человека. Он пытается сопротивляться, но воины легко преодолевают его сопротивление и тащат человека дальше.

Глава останавливается напротив Ритуального Дерева и произносит речь. Он говорит что-то важное, торжественное, но мне не интересно его слушать. Вместо этого я дёргаю отца за руку.

— Папа…

— Ну что тебе, Лавиниэль? — со вздохом наклоняется ко мне отец.

— А зачем сюда привели человека? — спрашиваю я, во все глаза рассматривая это жалкое существо, которое уже даже не пытается вырваться, а просто стоит и чего-то ждёт.

Отец, продолжая слушать главу старейшин, наклоняется ко мне ещё ниже и шёпотом начинает объяснять.

— Сынок, этот человек нарушил нашу границу. Мало того, он позволил себе охотиться на нашей земле, за что старейшины на совете вчера решили его принести в дар лесу.

— А зачем лесу нужен этот человек? — непонимающе спрашиваю я.

Отец недовольно поморщился и ответил, выпрямляясь:

— Смотри, сейчас сам всё увидишь!

Моё сонное состояние исчезло без следа, более того, я почувствовал нетерпение окружающих и сам подумал «Скорей бы!». Нужно посмотреть, что там происходит, я даже привстал на цыпочки и увидел, как старейшины подошли к дереву, а затем обвязали его толстой и прочной верёвкой. Затем свободный конец они завязали на шее человека, которому также связали руки и ноги. Затем они оставили человека привязанным у дерева и отошли в сторону, чтобы всем было видно, оставив рядом с ним только главу. Последний торжественно прокричал:

— Прими, наш дар тебе, Светлый лес!

Затем он прикоснулся к дереву, и я увидел, что из его ладони потёк свет. Дерево зашелестело листьями, хотя не было никакого ветра.

— Он примет дар! Он примет его! — на разные голоса загомонили вокруг меня.

Глава также отошёл от дерева и присоединился к ожидающим его старейшинам, а Ритуальное дерево начинало оживать! Оно всё сильнее шелестело листьями, шевелило ветками и качало своей кроной. Человек под ним задрав голову с ужасом смотрел на шевелящиеся ветки. Но смерть пришла снизу. Гибкие белёсые корни выстрелили из-под земли и опутали его ноги, лишая возможности бежать. Человек с криком стал дёргаться, пытаясь вырваться из цепких объятий, но корни держали крепко. К ним на помощь вылезали ещё и ещё…

Они всё вылезали, становились толще, стремились опутать тело жертвы, скручивая его, а затем несколько тонких отростков вонзились внутрь, живыми змеями проникая вглубь живого существа. Человек истошно завопил, начал барахтаться с новой силой, из ран на его теле потекла кровь, но всё новые и новые ростки впивались в его ноги, руки, живот. Я с отвращением увидел, как человек превращается в клубок живых корней, приподнимающих его над землёй. Из клубка потекла кровь. Голова, ещё остававшаяся видной издавала всё слабеющие крики, а затем захлебнулась и изо рта вылез извивающийся корень. Я с брезгливой гримасой отвернулся и стал смотреть на стоящих рядом эльфов. На их лицах было написано благоговение, они всей душой радовались человеческим страданиям…

Я с ужасом вынырнул из пучины воспоминаний.

— Ни фига себе! Меня собираются скормить дереву-вампиру! — воскликнул я.

Странно, но язык ворочался с трудом, а в горле першило. Я почувствовал, что говорю не слишком внятно. Прокашлявшись, попробовал ещё раз:

— Хоть бы напиться напоследок принесли… — и осёкся.

Звуки, что вылетали из моего рта, были непохожими на слова нормального русского языка, которым я пользуюсь с детства. Вместо них я произносил нечто странное, непривычное, но очень музыкальное… Я говорю на эльфийском! Эта мысль повергла меня в ступор. Значит тот эльф всё же удачно провёл свой эксперимент, прежде чем откинуть копыта и я теперь знаю их язык… Тут я похолодел, вспомнив свой сон и накатившее воспоминание.

Я же ВЫПИЛ его! Я забрал у него знания не только о их языке, я вытянул из него ВСЁ, что он знал! Теперь мне стало понятно, что мой сон был всего лишь отрывками из воспоминаний эльфа, из МОИХ воспоминаний. И что теперь. Попробуем размышлять здраво. Тут я ухмыльнулся — попробуй тут сохранить здоровое мышление, когда такое твориться. Если бы на моём месте был человек менее увлекающийся фэнтези, он бы уже с катушек слетел!.. Хотя, это неправильная мысль. Правильнее будет, эх, если бы на моём месте был кто-то другой! Вот, так лучше… Но что-то я отвлёкся. Итак, что мы имеем? А имеем мы ситуацию хреновее некуда и как из неё выбираться — непонятно!