— Хорошо, Аза. Только вот помогла ли? — Совушка улыбнулась и погладила меня по волосам. Я не смогла не улыбнуться в ответ и склонила голову к ней на плечо. Совушка приобняла меня за плечи и вздохнула.

— Ох, девочка… Чую, только хуже тебе сделала. Мечешься еще сильнее, покоя не мыслишь… Сны дурные снятся, разум уходит, руки на себя наложить хотела даже…

— Сны! — мне было тепло и немного грустно. — Я вспомнила Сакердона! Он смотрел сны дроу и не смог объяснить, что увидел в сне Галеадзо. Но сказал, что для меня это важно.

Совушка обернулась и посмотрела на спящего дроу. Она улыбнулась снова, мягко и ласково, и снова погладила меня по голове.

— Ох, Сакердон, все самое сложное оставил старухе…

— Сложное? Там что-то сложное? — мне стало не по себе.

— Иногда мне не нужно смотреть чей-то сон, чтобы знать, что происходит. Мне хватило одного взгляда на этого дроу. И твоей памяти.

— И что? — осторожно спросила я. — Ты скажешь?

— Скажу. Самая верная помощь тебе будет.

Я отстранилась от старушки и затаила дыхание. Проклятье, похоже, я сама начинаю догадываться, когда она вот так, с какой-то материнской нежностью на меня смотрит.

— Он боится за тебя. Безумно.

Я выдохнула.

— Потому и предлагал Идэру отпустить меня, — пробормотала я.

— Но понял, что ты такого не простишь и все равно пойдешь за ними. Он тебя понял, Аза. Это стоит многого. А сны его… страшны. В них он видит твою смерть. Еще там, в дворфийской столице. Только вот там он не успевает тебя подхватить, и ты умираешь. И тебя нет. Просыпается и первым делом ищет взглядом, где ты. И дело не в том, что ты народу его можешь помочь. Любит он тебя, Аза, любит.

Сказала все-таки.

Встала, плотнее закутываясь в шаль, оставляя меня наедине с собственными мыслями. А такие моменты, судя по опыту, могут закончиться помешательством.

— Стой! — не выдержала я. — И ты считаешь, мне это поможет? То, что ты мне только что сказала? Ты думаешь, теперь мне легче будет? Ты правда так думаешь?!..

Совушка обернулась и поглядела на меня, бледную, с дрожащими губами, со сцепленными руками. И все равно кивнула.

— Думаю, да…

И она скрылась. Ни одна ветка не дрогнула, ни один лист не шевельнулся. Как всегда. Ей бы в разведчики идти, цены бы не было. Мало того, что в стан врага проникнет безо всякого шума, так еще смятение среди противников посеет. И все это с ласковой улыбкой.

Я рухнула обратно на одеяло, натягивая плащ до подбородка. Замечательно, я в себе никак не разберусь, а теперь и с Галеадзо, наверняка, общаться не смогу. Как в глаза-то ему смотреть? Что делать? Да еще настоящее лицо под маской, ничего не разобрать… Я скосила глаза в его сторону. Действие зелья потихоньку проходило, я наблюдала, как меняется его внешность, как светлеют волосы, еще сильнее оттеняя серость лица. Пряди побелевших волос на сером, спокойном лице. Спит…

Меня как громом ударило. Мир перевернулся! Спит?! Он — спит?! Галеадзо спал мало и очень чутко, сразу реагируя на любую мелочь. Он спит сейчас, если только Совушка, как и Сакердон, наслала на него сон. А если не позаботилась… Я перевернулась на бок, к нему спиной, и закусила губу. А если нет, то он проснулся еще при появлении Совушки и слышал весь наш разговор от начала и, самое страшное, до конца. Я мысленно застонала.

Лажга

— Дождь сбил все планы… По тракту не проехать… — растерянно пробормотал сержант. Фалассий Боруна с трудом сдержал гнев. Бешеная погоня надоела, вымотала, выжала. Хотелось сорвать на ком-нибудь злость, но…

«Не вернешь эту ведьму треклятую — скоро сам вот так оправдываться перед вышестоящими будешь», — одернул себя начальник столичной стражи. Хотя какой там «начальник столичной стражи», послали черт знает куда, до столицы-то сейчас ой как далеко! И делай, что хочешь, но чтоб ведьму привез. Хоть в мешке поперек седла, хоть на цепи. А ее ведь не просто найти надо, а словить… Боруну передернуло — ведьма, говорят, и не человек вовсе, когти выпускает и клыки скалит… И глаз звериный, и рычит что волчара…

— В какую сторону она двинулась? — спросил Боруна.

— Так из Лажги тракт один… Только вот…

Боруна неприязненно посмотрел на сержанта. Из солдат выбрался, да деревенскую-то рожу даже новый мундир не исправит. Парень молодой, лицо простое как валенок, такому картошку копать, а не по приказу герцога с отрядом ездить.

— Говори уж…

— Народ бает, что тракт опасный, — тут же откликнулся парень. — Мол, завелась там тварь какая-то. Говорят даже, что тварь та наместнику бывшему принадлежала…

— Да? — презрительно хмыкнул Боруна. — И что?

— Дык ведь…

— Людей ест?

— Не-ет, — ну и деревенщина! Никакой иронии не понимает, только сказки рассказывать горазд. — Только глазами зыркает из кустов.

— И давно завелась?

— Аккурат перед нашим приездом.

— Совпадение какое, — фыркнул Боруна. — Собирай людей. Выходим.

Хоть приказы этот простофиля не обсуждает, и то хорошо…

Тварь появилась, едва только небольшой отряд выехал из города. Спокойно появилась, как так и надо. Сержантик судорожно вздохнул. Даже начальник онемел. Чудище, скалясь, демонстративно улеглось поперек тракта.