— Но это окупается силой Зовущего, разве нет?

— Не всегда. Для убийства упырей есть некроманты, для борьбы с нечистью подходят и обычные маги стихий, — фыркнула я. Действительно, Зовущие редки и потому ценны, но именно из-за этой редкости их Зов приучились заменять более доступными заклинаниями. Подчинение на уничтожение. — Да кому мы нужны, если подумать?

— Мне, — живо отозвалась Тьерроль. — Почему ты никогда не показывала нам, как призывать существ?

— Я показывала! — оскорбилась я. — Мы же были в загонах для пауков!

— А-а-а… — вспомнила Тьерроль. — А я думала, тот паук просто так к тебе подбежал. Только удивилась, что так легко признал человека…

— А те шутки про — мол, он «родственную душу» почувствовал, я вам еще припомню, — буркнула я. — Тоже мне, никакого уважения к учителям…

Тьерроль хихикнула и не слишком убедительно извинилась.

— Так ты покажешь мне? А вдруг, я тоже способна на Зов?

— Ну, вдруг… — зевая, ответила я. — Покажу… потом.

Есть места, который успокаивают сами по себе. Например, Носьва. Как и в прошлый раз, по прибытию в деревеньку мной овладело это прекрасное беззаботное состояние, проявляющееся на лице самой дурацкой в мире улыбкой.

Мы двинулись с последнего привала еще затемно и поутру как раз вышли из леса. Даян, я думаю, еще не успел вылезти на свою утреннюю прогулку, а его домик стоит как раз на окраине, так что я, предвкушая встречу, громко постучала в дверь.

— Что надо? — гаркнул знакомый голос, и дверь распахнулась.

Я широко-широко улыбнулась.

— Это кого-кого к нам леший прине-е-ес? — подбоченился совершенно не растерявшийся старик, нарочно нахмурив косматые седые брови.

— Да вот, шла мимо, дай, думаю, заскочу на чай, — пожала я плечами.

Даян задумчиво погладил густую бороду, заткнул ее кончик за пояс и не выдержал — загоготал, быстрехонько сгреб меня в охапку и, вроде бы, даже потряс — я оглушительно щелкнула челюстью.

— Аза, ну и дела! Вот ужо не ждал!

— Чего не ждал-то? Говорила вроде, что в гости заявлюсь как-нибудь!

— Дык эльф заезжал тогда, уже с полгода как, сказал, что из Солнцеграда Аза а прямом смысле под землю провалилась, — ответил Даян. — Ну я и говорю тогда — мол, туда и дорога…

Я ахнула и возмущенно посмотрела на травника.

— А что? Девке с мужиком своим быть надо…

— Даян! — воскликнула я. — Не замечала за тобой таких… такого… взгляда на вещи!

— А эльф ржал, когда услышал, — Даян безмятежно пожал плечами. — Ну, проходи — и чаем напою, и накормлю, и Нию позову… Э-э-э, Нию точно надо звать — пусть-ка поругается на тебя.

— За что?!

— Худющая — раз, грязнущая — два, ссадина вон на лбу — три. И одна шляешься — это восемь.

— Почему восемь? — едва не взвыла я, не в силах понять знахаря.

— Потому что в одиночку отправилась — это за пять считается. И не спорь, счету обучен!

— Тогда три. Я не одна.

Тьерроль вышла из-за сложенной во дворе поленницы и неуверенно сняла капюшон.

— Тьфу ты, еще одну притащила! — добродушно хмыкнул Даян. — Или это твой Темный к тебе охрану приставил, э? Признавайся, Аза!

— Моя ученица, — гордо представила я. — Лучшая. Тьерроль Марх.

Тьерроль подошла и смущенно кивнула.

— Даян, — не менее гордо представился травник. — Вы чай с чем будете, путешественницы? Медок есть, вареньице вот — нынче лес на ягоды щедр! Я вот давеча ходил, едва короб утащил, да! Опять же, чаек можно ромашковый, можно с шиповником заварить, можно с мятой…

До Носьвы мы шли, питаясь исключительно из припасов дроу, так как охотиться толком никто не умел, да и просто на пути не попадалось зверье — наверное, чувствовало Хозяйку. То есть до того дроу ни разу не пробовала ни чаю, ни меда, да и слов таких толком не понимала. Можно сказать, первые приключения Тьерроль начались. Даян прямо-таки с отцовским умилением смотрел, как жительница подземелий, выросшая на рыбе, ящерицах и подземных грибах, с детской непосредственностью намазывает толстенный слой черничного варенья на какой-то там по счету кусок хлеба. Мне показалось, я слышала треск за ушами. Вот только чей — ее, мой или присоединившегося Даяна?..

— Ну-с, — слизывая с ложки остатки варенья, пробормотал Даян и посмотрел на меня. — Ты знаешь, я даром что старик с гнилыми зубами, а сладкое люблю…

Я, прихлебывающая горячий чай с мятой, только хмыкнула. Про гнилые зубы это Даян загнул — в нем вообще здоровья на четверых, да и знахарские знания избавили от надобности каждый вечер ставить зубы на полочку.

— Ну что, как дела? — спросила я травника, рассеянно наблюдая, как старшая дочь рода Марх, наследница и лучшая ученица, с интересом разглядывает стекающий с ложки густой янтарный мед.