— И где квартира? — полюбопытствовала Таня.

— На Ленинском проспекте. Короче, Лайма потребовала в милиции отчета о проделанной работе, и они рассказали, что какой-то шутник сообщил Ирине через интернет адрес нашей дачи. На сайте, где собрались отцовские недоброжелатели. Она приехала, а отец… ну, он терпеть не может, когда девчонки вмешиваются в его приватную жизнь. Вполне мог поговорить с нею в очень жестком ключе. Девочка нервная, неадекватная. Схватила булыжник и ударила. Сгоряча.

— А потом сгоряча сняла с Турищева галстук, обмотала вокруг его шеи, задушила, а галстук аккуратно сложила на скамейке, — желчно заметила Таня.

Федор побледнел, даже позеленел. Катя пихнула Таню в бок. Можно ли смаковать

подобные подробности в присутствии сына жертвы?

— Простите, — извинилась Таня. — Просто не понимаю, почему это не учитывает милиция.

— Они говорят, Ира не понимала, что делает. Не знаю. Сложить галстук… это кем надо быть, чтобы… каким хладнокровным…

— Вроде Лаймы, — ехидно прокомментировала Катя.

— Ну, не могла она этого сделать! — горестно вскричал Федор. — Сто раз передумал. Мы с ней… мм… выясняли отношения до самого прихода милиции. («Сама слышала», — подумала Катя.) А до этого отец был жив. Я не собираюсь защищать Лайму, наоборот, но я-то знаю, что убила не она. А что за люди бывали на вашем сайте? Может, кто из них?

— Мы сами ничего не знаем, — быстро вставила Таня. — Катя, ты помнишь, у нас срочное дело?

— Извините, — обижено выдавил Федор. — До свидания. Извините.

— Какое дело? — поинтересовалась Катя, едва он отошел. — Где твоя деликатность? Бедный парень, совсем его задолбали.

— Бедный, однако сел в «Мерседес», — холодно парировала Таня.

— Ну и что? Не в «Запорожце» же ему ездить? Нормальный парень. Слабовольный, зато добрый. Иру не обвиняет. Мне готов помочь с работой.

— Да, он знает, что именно каждая из нас хочет слышать.

— Думаешь, притворялся? — удивилась Катя. — Ты придираешься, Таня. Федор беззлобный. Вон, даже Шагуча не обвиняет, хотя тот над ним издевался.

— Не обвиняет, но подозрение бросить рад. Он явно намекал нам, что Шагуч и Осведомленный — одно лицо.

— Что-то я не заметила.

— Упорно повторял: Шагуч шутник. А потом — какой-то шутник сообщил Ире адрес дачи. Как мы должны это понимать?

— Да никак. Человек бесхитростно говорил правду. Не всех такие умные, как ты. Скажи честно, чем тебе Федор не угодил?

— Трудно сказать, — призналась Таня. — Он не показался мне искренним. Эта нарочитая мягкость, растерянность… прямо-таки идеально, чтобы вызвать у женщины материнские чувства. Хотя возможно, я просто недолюбливаю подобных мужчин. «Муж-мальчик, муж-слуга, из жениных пажей».

— Так он тебя замуж и не зовет, — напомнила Катя. — Разумно предпочитает Риту. Маргариту. Поскольку сам — Мастер. — Она хихикнула.

— Может, Рита была в тот вечер у дачи? Федор знает об этом и нервничает, потому и неискренен. А ты не заметила еще одной вещи? Федор якобы узнал о сайте от милиции и понятия не имел, что туда захаживала Маргарита.

— И что?

Таня нахмурилась.

— Разве ты не говорила мне… Рита показывала сайт Федору. Тот еще сказал, что не стоит подменять реальную жизнь виртуальной.

— Вроде припоминаю. Может, он не придал сайту значения и забыл о нем?

— Уж теперь-то должен был вспомнить.

— А может, Рита перепутала? Или я. Я не очень подробно ее об этом спрашивала. В чем ты подозреваешь Федора? У него алиби.

— Ну… к примеру, он может оказаться модератором, — неуверенно предположила Таня. — Или даже Осведомленным.

— Ну и что? И вообще, при чем тут Федор? У нас есть более интересный объект. И гораздо более мерзкий. Зачем Шагуч показал Федору наш листок? Из вредности?

Таня вздохнула.

— Не считай меня Кассандрой, но боюсь, завтра информация об этом листке станет известна всем и каждому. Включая Лайму и Полухина, который вряд ли похвалит нас за самоуправство. Если бы Шагуч не показал листок Федору, мы бы

твердо знали, кто именно нас выдал. А теперь он сможет спихнуть вину на Федора.