— Тут красиво, — призналась она.

Когда с салатами было законченно, принесли перемену. Каждый успел осушить по бокалу красного вина. Толя сказал:

— Сегодня меня вызывали к главному. Он очень хорошо отзывался о моих работах. Сказал, что я делаю успехи и процент вовлечения в потребление, а также уровень внедрения информации, размещенной согласно моим макетам, судя по проведенным агентством тестам, неуклонно растет.

— Ваша фирма проводит тестирования? Я слышала, что это дорогостоящая процедура.

— Агентство может себе это позволить, коль они выплачивают такие гонорары и зарплату, — ответил парень, вдохнув аромат жареной дичи, вспомнив последнюю сумму, полученную им в бухгалтерии.

— А тебе показали графики и таблицы с опросами? — разрезая ножку острым посеребренным ножом, поинтересовалась Полина.

— Нет. Я что-то не спросил. Я про Сергея пытался выведать.

— Опять? — вспомнила рассказ Толи о том, как он ходил в отдел кадров, расспрашивал немногословных коллег, но так ничего нового и интересного не узнал.

— Да, когда шеф сказал: «Ты делаешь успехи», я спросил: «Такие же, как Ивлев Сергей? Я слышал, что он был талантлив». Главный замолчал, откатился на стуле в тень за столом, еще подумал и ответил: «Сергей был талантлив, но желание добиться идеала свело его с ума. Его работы запоминались и порой производили эффект взорвавшейся бомбы, но оказались малоэффективными, согласно исследованиям». Это все, что я узнал.

— Значит, по его работам тоже проводили тестирование. У вас в фирме должен быть специальный отдел маркетинговых исследований, — макая ароматное мясо в нежно-розового цвета соус, предположила Полина. — Там можно попытаться найти волнующую тебя информацию.

— Точно! Заодно и свои тесты посмотрю. Верно ведь? — подливая еще вина, слегка благоухающего медом, одобрил ее предложение Толик.

— Солнце мое, — захмелев, она решилась на этот вопрос, — а зачем тебе копать так глубоко? Зачем тебе этот Сергей?

— Он мне по барабану, — освежая напиток в ее бокале, сознался парень. — Но мне кажется, что не все так просто. Я хочу знать, почему он сошел с рельс.

Он не стал рассказывать ей о странностях, заполнивших его жизнь с мая этого года. Он промолчал о случае с коллегой, проткнувшим себе ладонь карандашом, о камне с запиской и предсмертных словах бабушки, о плачущем Артеме, о своих снах. Эти жуткие сны периодически будили его среди ночи, заставляя вставать, идти в ванную, умываться холодной водой. Сны были разнообразными, но чаще всех повторялся и запомнился тот, в котором его манила к себе огромная черная тень, за плотной спиной которой бесновался огонь, а за ним, Толиком, волочились тени меньше и прозрачнее. Эти скулящие водянисто-серые кляксы тянули к нему истертые сумрачные руки и молили о чем-то. Когда одной из теней удавалось схватить его за щиколотку, он просыпался.

— О чем задумался? — тронула его руку Полина.

— А? Да так, я просто за мать переживаю.

— Звонил? — отпивая вина из бокала, отражавшего свет ярких ламп ресторана, спросила Полина.

— Да, пока сюда ехал. Что-то она там замоталась.

— Давай съездим, покажешь мне свою малую родину, — склонив голову набок, предложила Полина.

— Сейчас некогда. Работы много, — ответил он и пристально посмотрел на девушку за соседним столиком, задумался, потом тряхнул головой, сказав: — Нет, не в этом месяце. Скоро должны внести поправки, ограничивающие рекламу пива, так мы занимаемся выдумкой способов продвижения этого чудесного напитка в массы иным образом.

— Рекламу пива вообще уберут? — уточнила женщина.

— Нет, на телевидении ограничат и еще кое-какие запреты введут.

— Уже знаете — какие?

— Ответ отрицательный, но готовимся к полному запрету, так думается легче, без задних маневров и места к отступлению, — допивая вино, ответил он.

— А можем мы поговорить не о работе и этом Сергее, — попросила Полина, промокнув губы салфеткой.

— Можем, — кивнул он. — Пойдем танцевать.

Играли вальс Доги. Скрипка затрагивала душу, заставляя увлажняться глаза сентиментальных людей. Толик заметил, как платочком вытирает выступившую влагу седовласая женщина у стены, одиноко пьющая коньяк, закусывая его лимоном.

— Здесь разве принято? — поджимая руки к груди, спросила Полина.

— Какая разница. Мы клиенты, можем потанцевать, если хотим. Для чего нанимать оркестр, если не для танцев?

— Нет. Не будем.

— Тогда пойдем в клуб, где можно расслабиться. Я давно не танцевал, а ты?

— Тоже очень давно, — призналась Полина. — Да и в…

Она хотела сказать, что стара для танцев, и испугалась чуть было не сорвавшихся с губ слов. «Если постоянно напоминать, что старше его, то зачем на что-то надеяться, а ты уже привыкла к нему». Сейчас, опьянев, она готова была сказать, что любит его, но боялась напугать. «Одно дело, когда молодой человек живет с тобой в твоей квартире, а совсем другое — намекать ему на длительные отношения со всеми вытекающими последствиями». Она согласилась поехать в ночной клуб, расположенный неподалеку от ее дома. Он рассчитался, и они ушли из ресторана.

— Там такие слова написаны: «В этом месте вчера десять человек забили насмерть прохожего. Двое пинали его ногами, восемь прошли мимо, не оказав помощи. Равнодушие приравнивается к соучастию. Будьте осторожны, вы можете оказаться на месте того прохожего». Как тебе такая ботва? — говорил один парень в майке из мятой ткани соседу Толика по барной стойке.

— Типа, меня могут завтра забить какие-нибудь гопники? — переспросил сосед, прикрыв ладонью ухо, направленное в сторону танцпола, гремевшего хард-роком.