— «Гроза-четыре», у меня никого.

— «Гроза-пять», пусто.

Котов ждал новостей с не меньшим напряжением, чем все остальные. Сейчас от него не зависело абсолютно ничего. Оперативно-тактические указания давал не он. Представители штаба толпились у планшета. Котов слышал их дыхание, тяжелое, прерывистое. Они боялись, и это естественно. Котов упустил журналистку и террориста-бегунка, они же могли упустить действующего члена группы.

— Ты можешь определить его местоположение более точно? — спросил майор у оператора.

Тот покачал головой:

— Нет. Это максимальное увеличение.

Спецназ штурмовал дом. Одна из групп обследовала чердак и крышу, остальные начали осмотр следующего подъезда.

— «Центральная», я — «Гроза-один». У нас все чисто. Никаких признаков террориста.

Котов выпрямился и повернулся к планшету. Генерал упрямо поджал губы.

— Осмотрите квартиры.

— Вас понял, «Центральная».

И снова эфир заполнился радиопереговорами. Штурмовики взламывали двери, растекались по комнатам, кухням, осматривали ванные и туалеты, проверяли балкончики. Спецназовцы заглядывали даже в шкафы. Все тщетно.

Оператор почесал затылок и озадаченно поинтересовался:

— Интересно, у этого парня нет шапки-невидимки?

— Разговорчики! — гаркнул командующий. — Вы мешаете работать, черт побери!

— Да, конечно, — пробормотал себе под нос компьютерщик, — именно мы и мешаем работать.

Котов обратил внимание на то, что практически все, кто был в зале, словно загипнотизированы происходящим. Смотрят на планшет не отрываясь, выжидающе.

— Внимание, — вдруг произнес командующий.

Котов отчетливо увидел, как рубиновый огонек дернулся, сдвинулся на миллиметр, а затем вдруг быстро поплыл, пересекая дом, влево.

— Он все еще там! — Это была даже не констатация факта, а крик восторга. — Он все еще там!

Через мгновение динамик ожил снова:

— «Центральная», я — «Гроза-один», у меня все чисто. Его здесь нет.

— Он должен быть там! Мы только что отметили движение, — сказал, почти выкрикнул, командующий. — Смотрите внимательно. На чердаке!

— «Гроза-два», доложите обстановку!

— «Гроза-один», я — «Гроза-два», чердак чист!

— А крыша?

— Все чисто, «Гроза-один».

— «Гроза-три», что с подвалом?

— Я — «Гроза-три», здесь его нет.

— Он должен быть там. Ищите, черт побери! — заорал командующий. — Ищите!

Солдаты были похожи на волков. Казалось, еще немного — и они начнут вынюхивать след, втягивать ноздрями воздух, пытаясь уловить запах террориста. Лучи мощных фонарей прорезали подъездный полумрак, выхватывали надписи на стенах, скользили по окнам, прыгали по потолку, замирали на дверных проемах квартир.

Все закончилось на удивление быстро и банально. Один из стоящих в подвале штурмовиков услышал вдруг в темноте странную возню. Кто-то торопливо и заполошно зарывался в кучу мусора.

— Он здесь! — закричал спецназовец, вскидывая автомат, под стволом которого был укреплен мощный электрический фонарь.

Луч света скользнул по куче мусора, — слишком маленькой для того, чтобы в ней уместился человек, — прошел дальше, вернулся.

В подвал врывались солдаты. Старший подошел ближе, держа «АКМС» перед собой.

— Где?

Штурмовик мотнул головой в темноту.

Трое спецназовцев быстро приблизились к мусорной куче. Старший пнул хлам ногой и тут же услышал жалобное тявканье.

— Черт! — пробормотал солдат. — Ты-то что здесь делаешь, дурища?

Он почмокал губами, посвистел, и тогда из мусорной кучи, доверчиво виляя хвостом, выбрался встрепанный пес — щенок-подросток месяцев двух от роду. На шее его болтался короткий поводок, к которому скотчем был примотан блок, состоящий из телефонной трубки и вполне обычного диктофона.

— Иди сюда, иди, — продолжал приговаривать штурмовик.

Щенок, припадая брюхом к полу, подобрался поближе и, вытянув острую мордочку, лизнул старшего в руку. Спецназовец взял его за ошейник и сказал в микрофон:

— Внимание, «Центральная», это «Гроза-один». Мы нашли трубку.

В «Останкино» члены штаба переглянулись между собой.

— А террорист?

— Террориста здесь нет, — последовал короткий обескураживающий ответ. — Он ушел. Трубка прикреплена к поводку собаки.