Она отвела взгляд от безоблачного неба и взглянула на дом. Брук всегда ощущала теплую радость – как солнечный блик внутри, – когда смотрела на свой дом и думала, как многого достигла в жизни.

Брук прибегла к последнему средству для укрепления уверенности в себе: она взглянула на свое тело. Новое бикини не скрывало того, что оно совершенно. Живот гладкий и нежный, а в пупочке поблескивает бриллиантовая сережка пирсинга. Мурашки – это, конечно, лишнее, но ничего. И ноги тоже замечательные: длинные, гладкие, без малейших признаков целлюлита или варикоза.

Брук тщательно следила за собой, и в фитнес-клубе у нее имеется персональный тренер. Но помимо этого, она записалась на консультацию к известному пластическому хирургу. Она, Брук, привыкла заранее планировать свою жизнь и предупреждать опасность прежде, чем таковая возникнет. Пример Аманды Шеридан ясно доказывает, что если хочешь удержать мужчину, то нельзя забывать о себе ни на минуту, ибо конкурентки не дремлют.

Брук отпила еще чаю и тяжело вздохнула. Ей скучно и одиноко. Последний благотворительный бал – кажется, там собирали средства для детской больницы – стал для нее большим испытанием и подтвердил худшие подозрения. Семьи, с которыми дружили Хэп и Сара до развода, не хотели иметь с ней ничего общего. Во всем огромном зале, где было полно людей, с Брук поговорили только два человека: Кэндис и Дэн Донован.

Ее сотовый, лежащий на столике, зазвонил. Брук взглянула на табло и не стала отвечать: звонила ее мать. Кэсси Блаунт по-прежнему живет в городишке под названием Бетвикст. Находится эта дыра в штате Джорджия, и к ней можно применить чье-то цветистое выражение – «задворки мира».

Брук поерзала в шезлонге и натянула на себя плед. Она чувствовала себя немного виноватой, что не дала матери домашний номер – только сотовый. Но ей не хотелось рисковать: что, если позвонит какой-нибудь лавочник, которому мать задолжала, или сама Кэсси – пьяная, как обычно, и оставит на домашнем автоответчике какое-нибудь невнятное и малоцензурное послание? И что будет, если это услышит Хэп? Перед свадьбой, когда они составляли списки гостей, жених спросил ее, кого из членов семьи она хотела бы пригласить на свадьбу. Тогда Брук ответила правду: вся ее семья – это она сама и мать.

Хэп кивнул и собрался было записать ее мать в список гостей, и тогда Брук принялась привычно лгать о том, что они с мамой давно отдалились друг от друга и все такое. На самом-то деле она просто стесняется своей матери, как ни грустно это признать.

Телефон зазвонил вновь, и Брук, которой совесть не давала покоя, взяла трубку.

– Да, мама?

– Привет, малышка! – Голос Кэсси Блаунт был хрипловат, но весел. – Как поживаешь? Не скучно тебе в большом городе?

– У меня все в порядке. А как ты? – Или ей кажется, или простонародный выговор сам собой появляется, когда она говорит с матерью?

– Да ничего… Уорли, правда, вот, отказали они мне от места. Нашли себе иностранную горничную, понимаешь! И даже не предупредили заранее, а вот так сразу прям. – Пауза, а потом Кэсси весело продолжала: – Ну да я всегда могу пойти в «Холидей инн». В этой гостинице работы мало не бывает.

– Я могу высылать тебе больше денег, пока ты не подыщешь что-нибудь еще. – Брук мысленно поставила галочку в списке дел. Она ежемесячно переводила со своего счета некую сумму матери. – Как там погода?

– Да ничего. – Мать помолчала, потом быстро сказала: – Я ходила на собрание общества анонимных алкоголиков. Помнишь, ты мне советовала.

– Это хорошо. – Брук не чувствовала того энтузиазма, с которым восприняла эту новость, когда услышала ее в первый – и даже во второй – раз. Теперь раз был не второй и даже не третий, поэтому она добавила: – Нужно будет ходить и на другие собрания, мама, и выполнять их условия.

– Буду, буду. Честно, детка.

Брук вздохнула: мать действительно этого хочет, по крайней мере, сейчас. Она всегда полна благих намерений. К сожалению, большая их часть так и не воплощалась в жизнь.

– Когда ты приедешь и привезешь своего молодого человека, чтобы мы смогли, наконец, познакомиться? – спросила мать.

Она всегда, при каждом разговоре, задавала этот вопрос.

– Хэп очень занят, мама. Я и сама его почти не вижу. – Произнеся привычные слова, Брук вдруг с неудовольствием осознала, что это правда. Она все реже видит мужа не только на неделе, но и по выходным. – Но мы что-нибудь придумаем, – добавила она, как всегда.

И в который раз подумала, как ее мать и Хэп удивились бы, узнай они, что являются фактически ровесниками. Но Брук сделала все, чтобы они никогда не встретились. Так гораздо спокойнее.

– Как скажешь, малышка. – Мать приняла объяснение с неизбывным оптимизмом, который всегда был ее отличительной чертой. – Береги себя.

– Хорошо, мама. Ты тоже.

Брук положила трубку, еще раз напомнила себе, что нужно послать матери больше денег, и откинулась на спинку шезлонга. Однако телефон зазвонил снова, и, увидев номер мужа на определителе, она радостно схватила трубку.

– Привет, куколка. – Голос мужа отличался изысканным произношением и ничем не напоминал провинциальный выговор матери. Фоном ему служили голоса и звон бокалов. «Должно быть, он в клубе», – с завистью подумала Брук, которая тоже предпочла бы выпить чего-нибудь в приятной обстановке, а не покрываться здесь мурашками в полном одиночестве.