– Знаешь, здесь Брук, она передает тебе привет. Мы без тебя скучаем. И мы подумали, почему бы нам сегодня вечером не поужинать втроем? Ну, если ты свободна.

– Свободна? – Аманда горько рассмеялась. – Я даже не буду притворяться, что мне надо проверить свой ежедневник. Но у меня есть контрпредложение: приходите ко мне в гости. Я накормлю вас ужином, а вы поможете мне провести мозговой штурм. Мне нужно придумать, чем именно я смогу зарабатывать на жизнь, если у меня нет никаких специальных навыков и стартового капитала.

– Договорились, – радостно сказала Кэндис. – Я принесу вино. Говоришь, ни опыта, ни первоначального капитала у тебя нет? Тогда, думаю, нам понадобится больше одной бутылки.

– Может, стоит ограничивать себя? Последний раз, когда мы вместе пили, я закончила вечер тем, что привязала на дерево около трехсот презервативов. Поэтому пить лучше по чуть-чуть. А то, как бы мне не начать свою карьеру свободной женщины со стояния на углу под красным фонарем.

Аманда быстро свернула уборку веранды, пролистала несколько кулинарных книг в поисках вдохновения, а потом надела кроссовки и отправилась на прогулку.

В доме напротив взлетели вверх ворота гаража, и Мирна Хоупвелл вывела из дома трех своих отпрысков – старшему нет еще и пяти. Каждого малыша Мирна усаживала в машину, пристегивала к креслу, потом бралась за следующего. Когда все трое оказались в салоне, мама выглядела порядком уставшей.

Аманда миновала еще два дома и увидела, что близнецы Котрелл выносят на улицу столики. Понятно, будут торговать лимонадом.

Она шла мимо, привычно любуясь лужайками. Все парадные лужайки у соседей самым тщательным образом засажены зеленой, аккуратно подстриженной травой. На зеленом фоне роскошно смотрятся белые и розовые азалии, пурпурная глициния. Там и тут глаз радуют разноцветные герберы и циннии. Кое-где они еще стоят в ящичках, ожидая момента, пока хозяева пересадят их в газон. Многие решили, что в такой чудесный денек самое время заняться садом.

В конце улицы Аманда повернула налево и пошла к выходу из квартала. Здесь располагались теннисные корты. Здание клуба радовало глаз распахнутыми окнами, а на парковке перед ним, как всегда, полно машин.

Когда они только переехали в этот пригород Атланты, она и Роб часто играли в теннис и даже стали членами местной команды. Роб был великолепным игроком. Аманда знала, что ей до него далеко, но она могла выстоять игру и не испортить счет. А еще она помнила, как здорово было играть в паре с мужем, время от времени посматривая на детей, которые возились на детской площадке рядом.

Тогда все представлялось таким чудесным и жизнь, казалось, обещала только радости. После субботнего тенниса они оставляли детей с беби-ситтером и отправлялись на ужин, устраивая себе свидание для двоих. Аманда попыталась припомнить, когда же все изменилось. Но не было дня или момента, никакой демаркационной линии. Просто постепенно они перестали проводить время вдвоем, он занимался работой, а она – детьми и домом, и заботы поглощали все больше времени.

Аманда прошла мимо теннисных кортов, но ее еще долго сопровождали знакомые звуки: стук мяча о корт и крики игроков, приветствующих удачную подачу.

Миновав еще две улицы, Аманда завернула за угол и впереди заблестела вода пруда, в честь которого была названа округа. На дальнем берегу рыбачили двое мальчишек, а неподалеку большое семейство устроило пикник на траве, расстелив одеяло под старым дубом.

Аманда опустилась на скамейку, стоящую в тени магнолий. Скамейка была практически не видна с дорожки, ветви с плотными зелеными листьями нависали совсем низко, и Аманда очень любила это место – оно напоминало те убежища в саду, в которых дети скрываются во время игры или когда им нужно побыть в одиночестве и подумать. Здесь, на берегу пруда, на старой деревянной скамье, оказалось именно такое место для раздумий и одиночества.

Аманда сидела и впервые за последнее время обдумывала свою жизнь спокойно. Жужжание пчел действовало умиротворяюще, и она вспоминала мужа – каким он был, когда она выходила за него замуж, и каким стал, когда их ждет развод. Осознав, что теперь ей придется рассчитывать только на себя, она испугалась. Но день сегодня выдался чудесный, пруд блестел на солнце, пчелы жужжали, и Аманда справилась со страхом. «Я еще молода. Я смогу поднять детей, и все у нас будет хорошо», – твердо сказала она себе.

Со стороны пруда донеслось истеричное утиное кряканье. Аманда усмехнулась:

– Ах, ах, и кто же это так недоволен? На что жалуемся?

– Как всегда, на жизнь. Утки, они как люди – редко чем бывают довольны.

Голос раздался сзади, и это был мужской, низкий и чертовски знакомый голос. Аманда выпрямилась и оглянулась – так и есть, это тот самый мужчина, что стоял за ней в очереди в аптеке. Щеки ее вспыхнули румянцем смущения.

При свете дня незнакомец выглядел еще лучше, чем в магазине. Он оказался выше шести футов ростом, блондин атлетического сложения. Его зеленые глаза весело поблескивали. Рядом послышалось громкое сопение, и Аманда подпрыгнула от неожиданности – из кустов показался черный Лабрадор, который с интересом принюхивался.