— Но лучше до стен не дотрагивайся. А то мало ли что…

Подвал оказался небольшой почти квадратный. Пол был земляной, холодный — чувствовалось даже сквозь обувь. Воздух же, наоборот, обжигал легкие и казался тугим и вязким. На лбу мгновенно выступили капли пота.

Гулкое эхо наших шагов звучало не случайно — подвал был пуст. В углу валялась картонная коробка с разодранными полями. На одном боку выступала надпись, сделанная жирным размашистым почерком: «МОЕ. НЕ КАНТОВАТЬ». На стене слева висел большой советский плакат, на которой большой советский гражданин указывал на меня большим советским пальцем и грозно вопрошал большими советскими буквами: «А ты записался в ВЛКСМ?». Точно такой же плакат висел в кабинете моего предыдущего начальника, прямо за его спиной. Когда я заходил в кабинет, то сначала видел гигантский перст, читал вопрос, а уже потом замечал за столом директора…

В двух-трех шагах впереди стояла дверь. Обыкновенная, деревянная, выкрашенная в белый, с круглой металлической ручкой. На двери висела табличка, совсем маленькая, темно-зеленого цвета, на которой белыми крохотными буковками было написано: «Опасно для жизни». Казалось бы — милее некуда. Но, прочитав надпись, я вдруг резко ощутил холодок, пробежавший по шее. Что-то совсем не хотелось мне открывать эту дверь. Я вспомнил Настин рассказ про Прошлое и Будущее. Там, за дверь, начинается Вселенная. Там пустота…

Я остановился, в то время как Игнат Викторович и Юлик подошли к двери почти вплотную.

— Это дверь в Ничто, — сказал я.

Игнат Викторович кивнул.

— Не совсем верно, но логично, — сказал он, — тот самый призрак, которого ты видел на чердаке два дня назад, сбежал сквозь эту дверь. Смотри.

Игнат Викторович обошел дверь с другой стороны, оставив на обозрение свою длинную тень, стелющуюся по полу. Нагнулся, что-то поднял, и вышел, держа в руках соломенную широкополую шляпу.

— Узнаешь? — он сдул с нее пыль и протянул мне.

— Узнаю, — сказал я, не предпринимая попыток шляпу взять. Что-то не хотелось, знаете ли.

— Нашли сегодня утром у двери, — сказал Игнат Викторович, — самое интересно, что со слов нашедших, дверь была заперта. Так что я не совсем понимаю, как ему удалось убежать. Дело в том, что двери на чердаке и в подвале запираются на ключ, как с внешней, так и с внутренней стороны. Значит, у призраков должны быть ключи! А ключи есть только у одного человека!

Тяжелый взгляд Игната Викторовича обратился на Юлик. Девушка с достоинством ответила встречным взглядом, а в руках ее чудесным образом возникла сигарета.

— Мои ключи всегда со мной, Игнат Викторович! — отчеканила она, — показать?

— Покажи, — кивнул директор.

Юлик расстегнула сумочку, порылась в ней — что свойственно любой девушке всех возрастов — и вынула связку ключей. То были большие старинные ключи с глубокой резьбой, продетые в толстое кольцо. Ключи гулко бряцали и казались в маленькой ручке Юлик огромными.

Юлик побряцала ими в воздухе.

— Нет здесь никаких лишних. Ключи у Насти, и я вас заверяю, что она никогда и никому их не давала. Я закурю, Игнат Викторович? — спросила она, — а то устала от подозрений!..

— Ох, получишь ты за свою дерзость! — вздохнул Игнат Викторович, — ведешь себя, как маленькая, ей богу! Разве не видишь, какие дела творятся? Дыры в Ничто по всей гостинице! Если не выясним, что происходит, то через несколько дней вообще исчезнем! Понимаешь всю серьезность ситуации?

Юлик щелкнула зажигалкой, извлекая тонкий шипящий огонек бордового цвета, прикурила. Кивнула.

— Понимаю, Игнат Викторович. Надо что-то делать. Но пока мы нашли только шляпу призрака и выяснили, что у него откуда-то появились ключи. Вот и все. Мы же не можем прыгнуть выше головы?

— Я вас заставлю попрыгать! — буркнул Игнат Викторович, — Артем, есть предположения?

Я пожал плечами:

— Не знаю. Я же всего несколько дней здесь, не могу сказать.

Игнат Викторович развел руками:

— Ну, оцени свежим взглядом. Может, кто-то из сотрудников показался тебе немного странным? Или, наоборот — сильно странным?

Я задумался. Почему-то в голове крутились Анн и Танн, о которых так и подмывало рассказать, а еще…

— Беттон! — сказал я. — очень странный тип! Вот его бы я стал подозревать!

— Есть основания? — нахмурил пушистую бровь Игнат Викторович.

— Еще какие! — сказал я и изложил вкратце наши стычки с уважаемым профессором.

Игнат Викторович внимательно выслушал, в процессе изгибая бровь все выше и выше. Наконец, помял в руках соломенную шляпу и изрек: