— Ар Намэль! Бочку настойки на багрянке и кубки! Быстро!

Ночь заползла в Верхние покои. Свечи и факелы освещали стены. На столе теснились кубки. Эльфы сновали от стола к стенам и обратно. Амалирос «сновал» вместе со всеми:

— Это где? Где про тарлы написано? Ах, вот… Да-да, доказательно. Невероятно! Опять эта жуткая картина! Читать же неприятно. Зачем было дополнять доклад такими подробностями? Зачем вообще было его именно здесь писать? На полу не мог написать что ли? Немедленно позвать представителей Торговых Домов. Будить! У нас сделка с кланом Секиры и Кирки. Сведения об этой Воительнице надо использовать. И айшаков купить для пробы. Пару. Морнин, Вы уже переписываете? Картинки — не надо. Да Вы и не сможете. Никто не сможет. Ар Намэль, уже вернулись? Немедленно поднять Старейших Знающих, нам нужны специалисты по орочьему. Они еще должны помнить, у береговых или у степных кланов был этот… говор с придыханием. Волоките хоть в исподнем! Я что, должен объяссснять, что такое — государственная важность? Вы себе представляете, сколько эльфов из разных Домов ушло к Синим Горам в надежде на неплохой заработок? Подданные, что вы набились тут как салат в бочонок? Некоторых из вас я терпеть не могу, но защищать обязан, пока на измене Правящщщему Дому не поймаю! Ар Дэль, не дергаетесь! Ар Намэль, напишите приказ: Старшего Разведчика Ар Туэля наградить… — Амалирос окинул взглядом настенный «доклад» о Темных эльфах в человеческих подвалах и соотнес с расчетами длины коридора. — Наградить посмертно! И Младшего Ар Нитэля — тоже. И принесите еще багрянки. Сколько же вас тут! Морнин, у Вас есть хоть какая-нибудь светлая мысль, как Ваш сын это делает? Где Элермэ? Ах, вот Вы, Прекраснейшая. Кстати, это — Ваше. И не отказывайтесь! Польщен Вашей ставкой, весьма. А кто и как может «уделать» птицееда и кто кому — червяк беззащщщитный, это мы потом посмотрим. В Чаше. Когда решим насущные проблемы.

— А может быть Повелитель Амалирос, Вы сможете принять во внимание этот доклад и оценить заслуги? — Элермэ ожидала, что Даэроса и Нэрниса наградят как-нибудь по-другому, а не страшным выползнем.

— Это Вы о чем? Заслуг пока нет — только сведения. И почему Вы просите за этого совершенно незнакомого Вам сына Дома Ар Ктэль?

— Но он же пусть и сводный, но все-таки мой брат! — Светлая не понимала, как можно не учитывать родственные связи.

— Ах, брат! Быстро же он родственниками обзаводится. И поэтому Вы его защищаете?

— Но Вы же тоже собираетесь защищать своих подданных, даже если не знакомы с ними лично!

— Да! Да, я не знаю тех, кто родился за Пределом, но уже намерен защищать. И, если надо — спасать. Как и Вы — Даэроса. Вы отвратительно логичны, моя дорогая. Только Вы упустили маленький нюанс: я могу себе позволить не спасать тех, кто мне не нравится. Потому что я кто? Напомнить?

Элермэ уже поняла, что Девы могут не опасаться быть растерзанными, и потому рискнула:

— Душитель младенцев!

— Я? Я — душитель младенцев? Ну, знаете ли! Ах, да, я же сам говорил, что они — дети… Ну, ладно… Только не надо рыдать. Мне, конечно, не сложно подставить свое надежное плечо, чтобы Вам было удобнее плакать. Рыдайте в свое удовольствие. Всегда рад. То есть, прости Создатель! Вы меня запутали! Выпейте багрянки. И постарайтесь тоже совершить маленький подвиг. Передайте Весть любому из Ваших братьев: идти дальше. И специально для самого наглого младенца следующее: «Пиши на пол! Четыре плиты слева от шестой внешней арки. Руны — мельче! Сульсу краски не давать! Доклад — ежедневно!» Не вздрагивайте так, это я не ему кричу… это эмоции. Морнин, оставляем Вас продолжать тяжкий труд, дописывайте. Всем остальным — в Лазурный Зал. Срочный Малый Совет!

Амалирос добрался до ложа только к утру. Голова слегка кружилась. Хотелось убедить себя, что всё это был сон, дурной сон. И этот потомок двух Домов, который сочиняет непочтительные стихи и рушит все, что создавалось тысячелетиями, походя, да еще и на расстоянии — тоже сон. Повелитель Темных эльфов судорожно вздохнул. Со стены на него нагло пялился предок некоего Нофера Руалона. Выпученные как у удавленника глаза поблескивали черным камнем. Один глаз так и вовсе хитро сполз на щеку и, казалось, подмигивал в неясном свете утра: «На том свете выспишься». Мелкий выползень Даэрос именно эту «картину» сделал барельефом в одну четверть. Ребенок? Ну, тогда слишком злопамятный. Амалирос закрыл глаза и пожелал себе не просыпаться.

Нэрнис проснулся среди ночи. Брат, как обычно дремал в полглаза. Светлый подергал его за рукав и позвал за собой. Эльфы скользнули в темноту леса.

— Даэр! Весть!

— Опять?!

— Мы идем дальше. Приказ твоего Повелителя. Твой доклад прочитали и велели…

Даэрос уперся спиной в сосновый ствол. Нэрнис сообщил все, что передала Элермэ:

— … Сульсу красок не давать! Доклад — каждый день! Как это, а? Как ты это сделал?

— Нэрьо! Я… как увидишь, что я вдруг решил помечтать, бей по голове. Не стесняйся. Ну, что ты приплясываешь как Расти? Еще что-нибудь?

— Да! Поздравляю! Даэр, я тебя поздравляю! Твои Отец и Мать заключают Брачный Союз через двадцать пять… уже двадцать четыре дня. И у тебя будет сестра! Даэрос, ну не надо так… Пожалей зубы! Даэрос, немедленно выплюнь, что откусил, и говори, кто твой Отец! — Нэрнис понимал, что такое сильные чувства на фоне постоянно происходящих неожиданностей, но деревья-то зачем грызть?

Даэрос отплевался. Действительно, нельзя же вести себя как Айшак и с хрустом перекусывать подобранную по дороге ветку. Еще неизвестно кто её топтал.

— Аль Манриль.

— Что Аль Манриль?

— Морнин Аль Манриль — мой отец. Я хотел сказать, да все как-то было некстати. Камень резной помнишь, который ты у дяди хотел стащить? Это моя Мать вышива… Нэрнис! — Полутемный схватился за ушибленное плечо. — Вайола и то легче по голове приложила! Эй, ты что? — Светлый истерично всхлипывал. — Ну вот, сначала драться — потом рыдать! Хорошо, что еще у Пеллиэ не научился в обморок падать. Хлюпай тишшше! Все легенды испортишь. Эльфы по ночам в лесу песни поют, а не озера пополняют. Там, в телегах, между прочим, Свищ не спит. Надо же… сестра! Нет, представляешь? Что же у них там творится? — Даэрос согнулся пополам и затрясся.